Демоны космоса
Шрифт:
Смутно я видел посадочную секцию эсминца…
Створки за мной закрываются…
И горячая волна проходит по телу от макушки до пяток– это эсминец пробил вакуум…
Я закусил и так уже прокушенную губу и бессильно откинулся в противоперегрузочном кресле. Когда медики вытаскивали меня, по моему лицу текли слезы с кровью, которых я совершенно не стеснялся…
И я понял, что уже нет никакого смысла держаться в сознании… *** Я провалялся в реанимационном блоке двое суток. Все это время сложнейший механизм, больше похожий на живое существо, чем на обычную железяку, подправлял меня –
Все это время изредка я выныривал из мутного полузабытья. Боли не было – ее просто выключили, чтобы она не смущала меня и не задерживала процесс восстановления. Боли нет места там, где есть современные медтехнологии.
Позже мне сообщили, что у меня были сломаны восемь ребер и левая рука в двух местах, повреждены легкие и треснул позвоночник. В общем-то, ничего опасного – для военной медицины это не проблема.
Наконец, боль нейтрализовывать перестали, и она пришла – слабая, не агрессивная, будто морально подавленная. Ей больше не было добычи в моем теле, и она быстро успокоилась. Потом распахнулся реанимационный контейнер, похожий на трехметровую сигару. Меня вытащили на свет божий и уложили на койку. Теперь вокруг меня в воздухе насекомыми вились переливающиеся в мягком сиреневом свете бесконтактные датчики, готовые немедленно доложить о малейших признаках неблагоприятного изменения состояния.
Состояние у меня было странное. Я обессилел. Бой высосал меня. Не было победного трепета, ужаса прошедшей бойни, жалости к погибшим. Только какое-то отупение.
Когда я проснулся в очередной раз, то увидел Талану. Она уже была на ногах. Ей досталось тоже прилично. Ее истребитель еле дотянул до посадочной секции. Техники все гадали, как это он не развалился.
– Ты не выполнил приказ, Серг, – с места в карьер заявила она.
– Какой?
– Идти на борт.
– Это было неверное решение.
– Я понимаю. Ты прав…
Она посмотрела на меня внимательно, улыбнулась и неожиданно провела ладонью по щеке. Ладонь была жесткая и шершавая, но прикосновение – приятным.
– Ты хорошо справился, пилот, – произнесла она…
Я слабо кивнул. И снова заснул, убаюканный тарелкой биополевого излучателя над моей головой.
После очередного пробуждения начала возвращаться тревога. Отупение проходило, пустота наполнялась той самой проклятой тревогой, которая внешне не была привязана ни к чему, но все равно подтачивала меня, как червь точит дерево.
Наконец появился Корвен – живой носитель новостей.
– На Токсане меркане. Система потеряна. Два корабля-пробойника
– Сколько истребителей погорело?
– Несколько сот.
– Кто из наших?
– Лений Map погиб Турспекс – тоже. Марвак еще недавно лежал рядом с тобой, в соседнем реанимационном блоке, ему гораздо хуже, чем тебе, но он выкарабкается.
Я кивнул. Это надо осмыслить. Все-таки я еще заторможенно долетаю эмоционально… Или, как говорит Талана, я начал избавляться от привычки тратить эмоции?
– Как ты выбрался? – спросил я.
– Нас бросили в прорыв на мерканский флагман. Мы почти развалили монитор. Потом нас зацепило Мой ведущий выключился, я дотащил машину до «Бурана». Так мы и собрались здесь… Все уверены, что вы с Таланой спасли всех, прикрыв собой эсминец в момент перехода.
– Не совсем так.
– Все равно, Серг, ты, можно сказать, герой. Только орденов ждать за этот поход не придется.
– Ордена находят победителей.
– Да. Мы – проигравшие. Мы – эскадра проигравших.
– Которая отдала Токсану.
– Точно, Серг. Точно так… Знаешь, я очень внимательно просматривал записи боя. Ты не имел шансов выбраться.
– Но выбрался.
– Ты воевал, как будто тебе помогал сам бог войны. Как тебе это удалось?
– Не знаю… Мне как будто прочистили сознание.
– Как это?
– Кто-то вымылиз мозгов все постороннее. И я четко знал, куда идти.
– Раньше такое было?
– В прошлый бой. На миг. Тогда тоже прижало – или они, или мы.
– Только больше никому не говори, – произнес Корвен, окидывая задумчивым взором палату.
– А что?
– Надеюсь, понимаешь, что это не совсем нормально?
– Понимаю.
– В тебе включилось что-то в момент предельной опасности. Кто-то, сидящий глубоко в твоей душе, вытащил тебя.
– Шарх, все так и было, – покачал я головой.
– А вспомни, как ты считал данные сервискомпьютера.
Я поежился.
– Не бери в голову, – отмахнулся Корвен, будто сак себя стараясь в чем-то убедить. – Главное, ты выжил, Серг.
– Выжил.
– И, шарх возьми, мне это нравится! – он улыбнулся и легонько ткнул меня ладонью.
Он ушел. А во мне звучали слова: «Кто-то, сидящий глубоко в душе».
После этого я заснул. И вновь был коридор. И в конце его за дверью меня ждал кто-то…
Глава десятая
Эсминец «Буран» вынырнул в реальное пространство и через одиннадцать часов завис на геостационарной орбите над Дарной. На экранах я мог наблюдать мой родной линкор, заслонявший орбитальный ремонтный док.
К этому моменту я полностью поправился и был в приличной физической форме.
– Домой, – прозвучал в шлеме голос Таланы.
– Старт, – произнес я с чувством.
Я действительно ощущал, что возвращаюсь домой. На тот металлический, напичканный самой совершенной техникой островок в космосе, который называется флагманский линкор «Бриз».