Демоны могут смеяться
Шрифт:
Все трое сейчас мне не соперники, им бы до прибытия подмоги дотянуть. Коснулся одного из бойцов, с удивлением встретил под пальцами духовный доспех, но тот раскололся стоило лишь чуть-чуть надавить. Рванул за ворот пиджака, нашел кобуру, вытащил магазин. Пистолеты у ребят одинаковые. Передернул затвор.
Вышел из машины, пересек улицу. Людей не было — может и впрямь район в такое время совсем пустынный, а может попрятались, услышав стрельбу. Пистолет, конечно, с глушителем, но несмотря на свое название, устройство бесшумной и беспламенной стрельбы, не делает выстрел не бесшумным, не беспламенным.
Слишком просто. Я не
Водила лежал на тротуаре, заливая брусчатку кровью, и все еще подавал признаки жизни. Минус печень, но тоже везучий, жив. Убедившись, что угрозы больше нет вернулся в машину.
Подобрал ножны-трость, убрал шпагу. Пошарил по карманам бодигардов и, как и ожидал, нашел у одного из них пачку наличности, перетянутую банковской бумажной лентой. Котлета пятисотевровых купюр толщиной в три пальца, верхние купюры немного испачкались кровью, но не критично. Для простолюдина сумма, наверное, заоблачная, но я столько мог потратить меньше чем за неделю. Если вычесть стоимость билетов и жить, не шикуя то на полгода-год, наверное, хватило бы, с натяжкой. Скорее всего мочить меня собирались не сегодня возможно, что и не в самое ближайшее время, уже в новом свете. Почему не в подвале замка? Зачем этот цирк с отправкой в Европу?
Позвонить дорогому папочке и спросить не отдавал ли он приказ меня грохнуть что ли? Вряд ли он мне так прямо все и скажет. Скорее всего попробует убедить что это происки коварных врагов, бойцы действовали без его приказа, и прикончит, когда я вернусь домой… Веры дорогому папочке нет. Кстати, телефоны.
Собрал из карманов едва живых охранников мобилы, снял с поясов рации. Скинул все в одну кучу на полу и хлопнул телекинетической ладонью, превращая технику в труху. Подмогу не вызовут. Их конечно найдут, но какая-то фора у меня есть.
Пока разбирался с охранниками, чисто на автомате, в голове не прекращали роем носиться мысли. Мою кончину организовали откровенно тупо. Словно в последний момент. Может быть отец все же не отдавал приказа меня убивать? Если бы хотел — наверное убил бы дома, зачем так усложнять? Может вернуться во дворец?
Я даже задумался ненадолго, что будет проще сделать? Пройти через весь город в котором меня будут искать лучшие маги-технопаты этого мира, уже наверное, взломавшие все городские камеры наблюдения, добраться до дворцового квартала, миновать три кольца охраны с иностранными документами и генокодом который не пройдет тест, миновать охрану, дворца, которая уже скорее всего в курсе что меня «вчера убили» и все это чтобы встретиться с отцом и узнать что он отдал приказ меня замочить, или же двинуться в обратную сторону — к вокзалу? Мы почти выбрались за город, до аэропорта недалеко, но туда уже скорее всего вылетели наши люди, охрана наверное сообщила куда надо что я собираюсь в париж. В аэропорт нельзя. Надо двигаться к вокзалу и садиться на поезд, но это в другую сторону… Черт.
Искать меня будут в любом случае, а найдут скорее всего технопаты, то есть люди из того самого рода, которые меня только что, чуть не замочили.
Убедило меня поведение дворецкого. Старик явно знал, что меня будут мочить. Отсюда и отравленные сэндвичи, и нож в ботинке. И трость туда же. Но он не попытался помешать покушению, а лишь попытался подготовить меня к нему, снарядил в дорогу… Пожалуй вернуться домой я уже не смогу, может быть потом, если вдруг когда-то за моей спиной будет стоять достаточная сила, которая не позволит прикончить меня еще на подходе.
Ну что же, я начинаю жизнь с чистого листа, но как минимум не совсем с нуля. Потрошить криптокошелек и продавать часы ближайшие месяцы не придется… Если я, конечно, смогу эти месяцы протянуть. Из города, а лучше с континента надо срочно валить, так что возвращаюсь к предыдущему плану — еду в Российскую империю. Агентам отца там будет действовать сложнее, а если он решит выцарапать меня из страны по официальным каналам, русские никогда и никого американцам не выдадут. Это их принципиальная позиция, насколько я знаю в отличии от стран Европы.
Теперь осталось только туда добраться, и для начала стоило покинуть место побоища. У нашего клана, насколько я знал, весь город был покрыт сеткой опорных пунктов. Бойцы одной из наших ЧВК небольшими группами быстрого реагирования несли дежурство в конспиративных квартирах разбросанных по городу едва ли не через каждые пару километров. Если водила успел подать сигнал бедствия, сейчас сюда уже несется боевая группа.
Надо валить. Подхватив водилу телекинезом, я зашвырнул его в машину, закрыл окно, запер лимузин, выбросил ключи и цокая по брусчатке тростью, скрылся в переплетении узеньких улочек старого города.
Мой знакомый драгдилер много раз хвастался как ему удается уходить от слежки и часто рассказывал, как его люди прячутся от камер. Надеюсь, он не врал.
Глава 7
Особые знаки на стенах, которые, если знаешь, можно было разглядеть среди уличных граффити, привели меня в темный даже утром узкий переулок, зажатый между двумя заброшенными домами. Чтобы попасть сюда, пришлось войти в старый город протиснувшись через дыру в ограде из жестяных листов, ограждающих эти кварталы. Судя по пожелтевшему плакату, район должны были вот-вот снести… уже десять лет как.
Пока шел я засветился на десятках городских камер наблюдения, наверное, но чем ближе к старому городу и вглубь нищих кварталов я уходил, тем меньше видел их на столбах и стенах. Точнее видел, конечно же, но по большей части разбитых и сломанных.
Мой знакомый барыга рассказывал, что в некоторых районах у химбаронов заключено что-то типа сделки с местными бомжами. Бездомные целыми днями слоняются по улицам и портят камеры наблюдения. Терять им нечего — если полиция их ловит, то они отправляются, считай, что в санаторий с трехразовой кормежкой и крышей над головой. А если не ловит — то за каждую разбитую камеру можно получить деньжат сильно больше, чем за жестяную банку или стеклянную бутылку. Смею надеяться, что уже как минимум пару кварталов я передвигался вне взора вездесущих камер.