Демоны обмана
Шрифт:
Кажется, хмурящийся пленник решил вообще не отвечать больше на поставленные вопросы. Присмотревшись к его плотно сжатым губам, Люссия попыталась вызвать на откровенность другим способом:
– В любом случае придется все рассказать. Даже против собственной воли.
– Сил и умений у нас хватит, – грозно поддакнул Лука демонессе.
Пленный на это лишь улыбнулся с фатальным выражением на лице. Тогда решил попробовать Эмиль Зидан:
– Коллега, что же все-таки могло случиться, чтобы вы с вашими неизмеримыми талантами и опытом пошли на поводу у самого преступного демона? Пусть он даже самый большой
Что-то в глазах у Леона мелькнуло, словно говоря: «Все равно не поймете!» – и вновь потухло. Тогда как проверяющий его тело магическим сканированием Семен заметил опасную для жизни опухоль чуть ниже гортани. Опухоль разрасталась постепенно, но уже через несколько минут человек мог бы и умереть или впасть в агонию.
– Ах ты!.. Не смог сам умереть, так гадость какую-то проглотил! – Минуты две шабены весьма интенсивно боролись за пленника, вырывая его из лап смерти.
Повезло, что успели, хотя и крови пролилось немало, и рана на первый взгляд выглядела просто ужасной. Но после этого Леон выглядел ни благодарным, ни печальным, он выглядел очень удивленным. Говорить ему удавалось только шепотом, но вполне разборчивым:
– Как вам это удалось? Как вы увидели и вырвали шелскую устрицу из моего горла? Ведь от нее нет спасения! Тем более что вы все – бессильны! Бессильны?!.
– А-а-а! Так вот как выглядит эта страшная морская гадость! – воскликнул Зидан, ковыряя пинцетом остатки каких-то шевелящихся отростков. И пояснил своим коллегам: – Шелская устрица – редкая зверушка, обладает интеллектом домашней кошки, но приручается, как и тумблон, только один раз. Потом выполняет волю своего хозяина, даже находясь в желудке или в легких иного человека. Заставить глотнуть эту гадость – тоже не проблема, и живет она до тех пор, пока отмерено носителю. Чаще всего используется, чтобы шпион или лазутчик не сдался добровольно в плен в тылу врага.
Стало понятно, почему Крахрис хотел умереть раньше: агония могла продолжаться до двух суток, обмануть устрицу никак бы не получилось, для ее удаления из организма требовались умения восемьдесят четвертого уровня. Такого шабена предатель не встречал, хотя и питал призрачные надежды на повторную встречу Загребного с Лунной госпожой. К тому же до последней минуты он твердо верил, что змеиный афродизиак подействовал на весь экипаж без исключения. А его самого только и пленили, что с помощью загадочного артефакта.
Но зато дальше, когда доктор осознал себя живым, а окружающих его шабенов – полными сил, допрос практически вылился в полное признание своей вины, со всеми подробностями и моральной подноготной. В этой печальной истории хватало всего: шантажа, банального насилия, жажды славы и предоставления через посыльных для Леона самых уникальных, редко кем используемых лекарств. Причем зависимость опытного врача от насильно проглоченной шелской устрицы продолжалась уже пятьдесят три года! И если судить по этому примеру, то подобных агентов, резидентов и разведчиков Асма мог иметь по континенту неисчислимое множество.
Свои задания повелитель океанов и материков, как он себя называл, передавал доктору во время купаний того в море с помощью проворных угрей. Более крупные рыбы доставляли лекарства или более объемные артефакты. Так что со своей долей зависимой марионетки Леон
С Загребным получилось все совершенно иначе. Доктора вызвали к раненому по приглашению Виктора Алпейци с обещанием невиданной награды. Понятно, что Леон бросился на вызов не столько ради денег, как с желанием выяснить все о великом шабене. Старался он спасти пострадавшего изо всех сил и только жалел, что тот ему в ответ помочь не сможет. Знаменитый пациент стал выздоравливать, но тут и Асма объявился и через посыльного передал план действий. По нему получалось, что демон желает только одного: спокойно переговорить с иномирцем и заключить союз. Ну и подневольному врачу ничего больше не оставалось, как поверить в подобное обещание. Потому что он и в самом деле глубоко верил: возжелай Асма просто уничтожить «Лунный» со всем экипажем, это для него не составит малейшего труда. А раз задумал именно такой план, значит, и в самом деле хочет как-то договориться.
Где-то в середине исповеди Семен неожиданно резко перебил шепчущего пленника громким вопросом:
– А чего это ты обнимал помощницу графини Фаурсе? И по какому поводу?
Леон скривился от воспоминаний, как от физической боли.
– Мне приказано было находиться на носу корабля в любом случае, а эта женщина ну так ко мне пристала, так пристала!.. Потом чуть вообще меня до слез не довела, рассказывая о своей печальной доле и о том, что она теперь никогда не увидит глаза любимого ею мужчины. И с таким надрывом про это говорила, что я забыл даже про ее всем известные шашни с Гебертом и принялся интенсивно утешать. А что? Не стоило этого делать?
Загребной незаметно переглянулся с триясой.
– Ее тоже нам придется проверить! Вдруг она твоя сообщница?
– Ой! Ну только не надо к моим грехам подмазывать еще и ни в чем не повинную барышню, – с обидой зашептал Крахрис. – Ей и так от жизни досталось, а теперь и мне имела неосторожность поплакаться.
– Тогда сам признавайся: кто твой сообщник?
– А зачем он мне вообще нужен?
– Все равно найдем! Признавайся! – рычал склонившийся над предателем Лука.
– Да ищите себе на здоровье! Напраслину ни на кого возводить не собираюсь.
После всей исповеди оставили вражеского агента отдыхать, введя в оздоровительный сон до самого утра. Тогда как сами провели разбор последних событий, уже привычно ощущая вибрацию движущегося на полном ходу к цели корабля.
– И все-таки сообщник у Крахриса среди членов экипажа есть! – не унимался барон Каменный. – По всей логике получается, что Асма своего основного агента списал, значит, должен быть другой.
– Да с чего ты взял? – не мог понять Зидан. – Ведь никто Асму даже не попытался предупредить о нашей силе и готовности к бою.