Демоны огня
Шрифт:
Фараон закусил губу и некоторое время сидел молча. А потом резко спросил:
– Так ты, значит, Бата?
– Да, господин.
– Анхабец говорил о тебе. И еще об одном старике.
– Старика зовут Небхаптах, – почтительно доложил парнишка. – Вернее – звали.
– Звали?
– Два дня назад лазутчик хека хасут Хемуру скормил его крокодилам. Увы, старик Небхаптах оказался слишком неловким.
– А ты, значит, ловкий?
– Да, государь.
– Тогда говори! Все, что узнал.
Мальчишка – лучший агент Ах-маси-младшего – рассказал. О том, как, выполняя указание своего молодого начальника, следил за «блаженным» Хемуру, за тем, как тот вместе
– Понятно! – сразу же кивнул фараон. – Это были тайные знаки!
– Так, государь. Финикийцы давно сносились с осажденными. И ждали только знака.
– Ты говоришь, Хемуру умер во время пыток?
– Умер, увы!
– Так ты, значит, умеешь пытать людей?
Мальчишка поклонился:
– Я много чего умею, мой господин. Но лучше всего – убивать.
И взгляд юного агента, и выражение лица его вдруг показались царю каким-то хищными, змеиными. Да-а, хороших людей подобрал себе анхабец! А ведь и в правду – хороших.
– Ладно, со стариком – все, – немного подумав, негромко произнес фараон. – Но есть еще какая-то подозрительная женщина и парни…
– Вдовица Нефтиш, государь. И Шаку с Переком – эти двое явные лазутчики, кроме того, промышляют и торговлей людьми… – Бата неожиданно улыбнулся. – Я уже предложил им свои услуги. Сказал, что знаю пару красивых девчонок-беженок, которых можно заманить и выгодно продать людям пурпура.
– Ты действительно знаешь этих девушек?
– Да, государь! Как можно врать в таком деле? Шаку с Переком – далеко не дураки и все проверят.
– Хм… – Ах-маси-старший качнул головой. – А вдовица? Что скажешь о ней?
– О ее зеркале ты хотел спросить, господин? Пока не знаю. Но завтра же наймусь к ней в услужение. Слыхал – она ищет расторопного слугу.
– А если кто-то наймется к ней до тебя?
– Здесь много старых каменоломен, мой государь. Можно невзначай переломать ноги.
Фараон снова усмехнулся – ну и фрукт этот парень! И спросил:
– Сколько же тебе лет, Бата?
Сей нехитрый вопрос неожиданно загнал мальчишку в тупик.
– Мм… – Юный агент поднял глаза к небу, точнее – к пологу шатра, – немного помолчал, что-то про себя шепча, и, смущенно улыбнувшись, ответил, похоже что честно: – Не знаю, мой господин. Может быть, двенадцать, а может – четырнадцать… Может, и больше. Не помню. Я был рожден светлокожей рабыней и поменял много хозяев.
Повелитель Уасета кивнул:
– Ладно. Ступай, Бата, занимайся порученными тебе делами. Воистину они очень важны для нас.
Поклонившись, мальчишка вышел, и фараон в изнеможении завалился на ложе. Устал! От всего устал. От ночной битвы, от смертей, от этой беседы… Хм… Лихо придумал лазутчик Хемуру! Занятие для детишек. Никто и не подумал бы ничего такого. Просто пускал себе кораблики… Кораблики с черными парусами. Результатом чего стали разгром флота и тяжкое ранение Ах-маси. Эх, Ах-маси, тезка, – воистину, помогут ли тебе боги?
Глава 3
Долгий взгляд предателя
Весна 1550 г. до Р. Х. (месяц Паини сезона Шему). Дельта
Клянусь Амоном-сильным, я не оставлю тебя, я не дам, чтобы ты попирал мои поля… О, азиат мерзопакостный!
Найти предателей. Это было сейчас важно, очень важно, иначе к чему тогда планомерно вести осаду? Если враги будут знать все, будут получать продовольствие и подмогу? Бата сказал:
Мала, слишком мала была еще власть фараона Черной земли, чтобы покарать вельможных предателей, считавших себя лучшими людьми. У них даже понятия такого не было – Родина. Был лишь собственный анклав – ном, поместье, – где эти люди чувствовали себя полностью независимыми князьями, да такими, по сути, и были. Карали и миловали по своему хотению, а не по закону – у молодого властелина Уасета не дошли еще до них руки. Ничего, дайте только время!
А известные не только жестокостью, но и змеиным коварством захватчики всячески поддерживали у старой знати иллюзию, будто люди царя Апопи никогда не будут вмешиваться в делишки их номов. Знати пока было в лучшем случае все равно, кто их властелин – Ах-маси или Апопи. Лишь бы никто не мешал творить все, что душе угодно.
Доходили, доходили во дворец Уасета разные нехорошие слухи о своеволии номархов-вельмож. Один завел в своем доме публичный дом – и его люди хватали по всем дорогам и весям красивых девушек, другой лично пытал и вешал, третий грабил всех, кто имел неосторожность проплывать по реке мимо его владений, четвертый… И казалось, не было на них управы, хотя еще два года назад, сразу же после восшествия на престол, Ах-маси по совету матери провозгласил, что отныне только он, великий правитель Обеих земель, будет верховным судьей! И только государственные судьи имеют право решать – виновен человек или нет, и уж тем более никто не смеет убивать, грабить, уводить в рабство свободных жителей нильской долины.
Однако номархи, для видимости соглашаясь со всем, вели себя по-прежнему, вовсе не собираясь ограничивать себя ни в чем. Что им до родины, своя хата куда как ближе! Ах-маси, конечно же, понимал, что за подлые твари окружали престол, и старался возвеличить других, раздавая должности не по знатности, а по заслугам.
Вот и здесь, в полевом лагере осаждающих, была такая же история. Кто-то из высших военачальников и жрецов, имеющих доступ к военным секретам, поставлял ценные сведения врагу. Кто именно – сейчас выясняли люди Ах-маси-младшего. Сам начальник гребцов немного пришел в себя, хотя встать так и не мог – потерял слишком много крови. Фараон лично навещал своего сподвижника, и тот улыбался, чувствуя оказываемую ему честь. Чувствовали то и другие. Завидовали. И однажды чуть было не отравили анхабца – это просто чудо, что раненому юноше кусок в горло не лез и принесенную рыбу слуги скормили собакам. Те и сдохли на следующий день в страшных мучениях.