Демоны в Ватикане
Шрифт:
Помните пушкинские стихи о споре золота с булатом? Именно таковы основные разногласия гномов и цвергов. С одной стороны хитрые и алчные ростовщики, с другой прямодушные и задиристые оружейники. Ладят они не слишком хорошо – благо разделяет их значительное расстояние. Гномы живут в Альпах, цверги – в Скандинавских горах.
Однако у гномов и цвергов все же есть и немало общих черт. Действительно, те и другие живут под землей. Действительно, те и другие добывают полезные ископаемые. И именно за это те и другие мне искренне симпатичны. За то, что они простые работяги, в поте лица
Конечно, у людей гномы и цверги не так популярны, как эльфы. Эльфы ведь такие прекрасные, такие чудесные, такие одухотворенные! Они танцуют на лужайках, поют песни и обладают дивным волшебством. Буквально напрашиваются на роль в какой-нибудь балладе. Тот же Шекспир писал именно о эльфах – не о гномах. Какой вообще интерес рассказывать истории о бородатых чумазых карликах, машущих киркой? Все равно что о шахтерах сагу слагать.
Обидно за мужиков. Ужасно обидно.
Судя по тому, что я здесь вижу и слышу, эти цверги представляют один из крупнейших кланов – Ваддард-Олдрон. В переводе на наш язык – «Звенящая Кирка». Дела у них последнее время идут не очень хорошо – истощилось несколько ценных жил, произошло сильное землетрясение, эпидемия вспыхнула, да еще и монстр какой-то в подземельях завелся. Нечто наподобие приснопамятного Гренделя – является по ночам, убивает спящих.
Цверги – народ не особо религиозный. К богам у них отношение примерно такое же, как к королям. Нечто вроде небесного МЧС. Когда возникают проблемы, с которыми своими силами не справиться, цверги в некотором роде «подают заявку» на небеса, прося помощи.
Для этого в их пещерах стоят специальные каменные идолы. Принцип простой – берешь бумажку, пишешь на ней пожелание, а сверху кладешь подношение. Золотой слиток, самоцвет или какое-нибудь изделие. Чем ценнее, тем лучше.
Короче, «я даю, чтобы ты дал».
Если желание исполнилось, надо прийти к идолу и посмотреть – на месте ли твоя «мзда». Если пропала – значит, бог взял ее в качестве платы. Если на месте – значит, бог проявляет щедрость и разрешает оставить золото себе. Можно смело забирать обратно и жить счастливо.
Ну а если желание не исполнилось – значит, мало дал, надо добавить. Иди снова к идолу, сыпь золота побольше и жди.
Но в этот раз боги что-то совсем уж обленились. Цверги клана Ваддард-Олдрон завалили своих идолов золотом по самые уши, все настойчивее требуя прекратить черную полосу. И никакого результата. Народ понемногу начал роптать. Матерки становились все громче.
В конце концов цверги пошли на крайние меры. Направили к «небесному начальству» гонца. Если выражаться точнее – совершили человеческое жертвоприношение. Не в буквальном смысле человеческое, конечно, а цвергское.
В гонцы был избран не кто-нибудь, а предыдущий король. Ему выдали дипломатические полномочия, наказали спросить с обленившихся богов по всей строгости и вручили длинный список претензий и пожеланий.
После чего долбанули топором по темечку.
Изменений к лучшему цверги так и не дождались. Видимо, наверху заявку отклонили.
Гонец тоже почему-то назад не вернулся.
Прошло еще сколько-то времени, и клан окончательно впал в уныние.
– Мы, стало быть, принесли тут вашему Старшому кой-чего, – бегло заговорил по-немецки Карзехитар, степенно поглаживая бороду. – Слышали о нем много хорошего, хотим, стало быть, тоже к нему под начало пойти.
Коренастые мужички тем временем вносят в зал все новые железные ящики, доверху набитые золотом, серебром, драгоценными камнями и различными изделиями из камня и металла. Кардиналы и епископы глядят на это с несомненным одобрением, кое в чьих глазах явственно виден жадный блеск. Кардинал Щубут вообще аж приплясывает на стульчике, потирает сморщенные ладошки, трясет козлиной бороденкой.
А вот папа смотрит на подношения невесело, подперев щеку кулаком. Даже вздыхает с легкой грустью.
– Мы принимаем твои дары, добрый король, – наконец заговорил Леон Второй. – Завтра ты и сопровождающие тебя будут окрещены в соборе Святого Петра, и вы вступите в лоно истинной Церкви. После этого…
– Погодь, братишка, – поднял мозолистую ручищу цверг. – Это ты чего-то не о том говоришь. Мы вот, стало быть, принесли вашему Старшому подарки. Примет он нас теперь под начало?
– У Господа нашего найдется место для каждого. Лишь пожелай прийти к Нему – и врата Его пред тобой распахнутся.
Король Карзехитар наморщил лоб, явно с трудом понимая, о чем говорит собеседник. Всякая философия и высокий штиль вызывают у цвергов только головную боль. Они привыкли говорить четко, просто и конкретно.
– А под начало-то он нас примет? – осторожно уточнил длиннобородый карлик.
– Да, примет, – вздохнул папа. – И не потребует за это никакой платы.
– Э, нет, так не пойдет, – покачал головой Карзехитар Длинноус. – Это не деловой разговор. Мы, стало быть, сами бесплатно не работаем, и от других такого не ждем. Так своему Старшому и передайте – мы ему, стало быть, платим по совести, а он нам за это помогает… вот у меня тут перечень есть, чего нам нужно. Перечень длинный, так что и подарки принесли немалые. Если мало покажется – добавим, скупердяйничать в таких делах не обучены, с члякликлами дел не имеем. Так, стало быть, справедливо будет. Согласен со мной, братишка?
Сразу два кардинала склонились к папе, шепча ему в оба уха. Разъясняют особенности менталитета цвергов. А заодно намекают, что у собора-де крыша прохудилась и вообще – от чистого сердца же предлагают, зачем отказываться, людей обижать? То есть не людей, а цвергов. В их пещерах золота-серебра и без того целые груды, не обеднеют.
А этот долгобородый карапуз – хозяйственный мужик, хоть и король. На наших сибиряков чем-то похож.
– Мы принимаем твои дары, добрый король, – повторил Леон Второй. – Завтра мы обучим тебя, как принято обращаться к нашему… Старшому, выражаясь твоими словами. Пока же отдохни с дороги и прими участие в нашем пиршественном веселье. Тебя и твоих собратьев рады здесь видеть.