Демоны внутри. Тёмный трон

Umnokisa

— Между нами… — горло словно огнём обожгло, но я заставила себя договорить. Велиал ничего мне не сделает, во всяком случае, сейчас, пока его нет рядом, да и до возвращения короны вряд ли. Мне не хотелось делать больно Роберту, не хотелось, чтобы он страдал из-за того, что он себе надумал. — Ничего нет!

Асмодей недоверчиво прищурился, словно не веря в сказанное мной. Я собрала всю свою решимость в кулак, стараясь выглядеть в его глазах как можно более убедительно.

— Тогда что это было?

— Откуда я знаю, у него спроси, что он за

цирк устроил. Поверь, я бы не хотела, чтобы мой жених направо и налево всем рассказывал, что мы в скором времени женимся… — я устало кинула одеяло на стопку книг, потому что оно казалось мне таким же неподъёмным, как и мои проблемы. Она с глухим грохотом осыпалась на пол, но мы едва ли обратили на это внимание. Теперь, избавившись от того, что нас разделяло, от этой преграды в виде одеяла, мы словно были открыты друг другу. Преграды, психологической, столь неуместной, которую я непреднамеренно выстроила, больше не было.

— Честно? — Роберт поднялся с кровати, но не решался сделать шага в мою сторону, словно всё ещё не верил в то, что я не собираюсь добровольно выходить замуж за демона, сожравшего мою душу.

Я снова кивнула. Иногда такое короткое движение заменяет миллион бесполезных слов, сказанных в пустоту. Мужчина не слышал меня, заглушённый своими мыслями, но видел, ловил каждый мой вздох.

— Я… Нозоми, прости, я… — неожиданно Роберт схватился за голову и так и замер, не в силах договорить, потому что не знал, запутался в себе и в своих ощущениях.

Вместо того, чтобы ждать, когда он наберётся сил и обратит на меня вновь своё внимание, после того, как возьмёт себя в руки, я переступила через книги, через свитки, стараясь ни на что не наступить, ничего не помять, и просто обняла его, уткнувшись носом в грудь. Тёплый, такой близкий и настоящий. Всё это время, несмотря на ложь, он мучился. Я с каждым днём всё меньше видела в нём сверхъестественное существо, и всё больше он открывался мне с человеческой стороны. Конечно, для бессмертного такое поведение было несколько сомнительным, ему подстать вести себя как Заган, но я практически ничего не знаю о его детстве. Если так подумать, то я вообще ничего о нём не знаю, лишь какие-то отрывочные факты.

Роберт замер, и мне показалось, перестал дышать, словно боясь спугнуть мираж в лице меня. Я улыбнулась и сжала его со всей данной мне от природы силой, отчего он охнул, а после неловко, с сомнением обнял меня в ответ.

— Не оставляй меня, Роберт, — прошептала я, поднимая взгляд на него. — Ты единственный, кто у меня остался. Без тебя я потеряюсь. В себе и в этом мире. Резонанс с Велиалом это ни чуть не смешно — порой я не узнаю себя, говорю совсем не то, что хочу или думаю, и думаю не так, как нужно. Мне кажется, что я медленно схожу с ума.

— Мне стоит вернуть тебе воспоминания, — предложил он тихим голосом. Я чувствовала его сомнения, но он всё же озвучил эту мысль вслух. Он знал, что это фатально, что-то в прошлом пугало его. Что же он натворил, что боялся потерять моё расположение теперь?

— Не

стоит, — я мягко отстранилась и теперь держала его за руки, продолжая глядеть в глаза нефилиму. В полумраке комнаты, в свете одного единственного светильника, представляющего собой какой-то камень, они казались практически чёрными, как у всякого падшего.

— Это бы лишило нас недопонимания.

— Я не хочу знать, что тогда произошло. Сейчас я узнала всё, что мне нужно было узнать. Я хотя бы относительно понимаю, что творится вокруг и почему ты поступил именно так. Теперь я знаю о моих родителях, — стоило мне вспомнить Анну и Маргарет, как в горле встал ком. Не тем я занимаюсь, совсем не тем. Вместо того, чтобы лить слёзы о невинно убитых, я выясняю отношения с одним из виновников всего произошедшего. — И я совсем не хочу знать больше ничего. Роберт, я не знаю, как тебе объяснить, но давай… Давай начнём всё заново.

Асмодей с секунду смотрел на меня растерянно, а после мягко улыбнулся, словно не веря моим словам и своему счастью. Улыбнулся так, как улыбается только он. Мне казалось, что боль в его взгляде медленно исчезает, он облегчённо вздохнул полной грудью.

— Ты уверена?

— Да, — решительно кивнула я, становясь в победную позу, уперев руки в боки и вскинув подбородок. На фоне высокого Роберта я выглядела комично, но мне хотелось, чтобы он сегодня уже не страдал от угрызений совести. — Давай поступим так: мы начнём всё заново. Я не могу тебе гарантировать, что наши отношения будут такими же, как год назад, я знать не хочу, что там было, но мы начнём с дружбы, а там посмотрим. Хорошо?

Библиотекарь потёр затылок:

— Я постараюсь не торопить события, Нозоми. Я очень постараюсь не оказывать на тебя давление и не торопить, дать тебе самой разобраться в том, чего ты хочешь… — он опустился передо мной на колено, в лучших традициях рыцарской романтики. — Прости меня за всё, что я творил, я не добрый и не светлый, каким могу показаться, но я очень хочу быть тем, кого ты хочешь видеть рядом с собой. Другом или же нечто большим.

Я смущённо смотрела на мужчину, изображать из себя решительную девочку пропало желание, гнетущая тяжесть чувств, что носит в себе нефилим, сдавила мне грудь. Я украдкой смахнула слезу, которая так не вовремя выступила.

— Роберт, давай без этой театральности, мне не нравится. Я понимаю, что ты вырос в такой среде и, возможно, это демонстрация преданности, но я хочу, чтобы наше общение было на равных. Опустим твою природу, и то, что у тебя есть крылья… И всё остальное тоже, — я выдохнула, понимая, что наверняка наговорила сейчас глупостей, но Асмодей воспринял мою речь воодушевлённо. Слишком радостно, словно надеялся, что я начну воспринимать его как человека, а не как ангельского сына. Его глаза буквально сияли от радости. К счастью, не багровыми переливами — он держал эмоции под контролем. — Поэтому обойдёмся клятвой на мизинчиках! —торжественно объявила я, протягивая ему руку.