Демоны зимней ночи
Шрифт:
Гарм подтолкнул к ней Валюшку:
– Иди поклонись госпоже.
Она запнулась, заробела, и Гарм ласково сказал:
– Не бойся, я буду рядом. Подскажу, что делать. Первой тебя встретит Модгуд. Поклонишься ей один раз. Потом увидишь Скади. Ей отвесишь два поклона. И наконец предстанешь перед нашей госпожой Хель, хозяйкой этого дворца. Ей поклонишься трижды. На фебер, которые сидят на веслах, можешь не обращать внимания.
– Им не кланяться? – испуганно уточнила Валюшка.
– Нет. Ну, вперед!
Гарм подтолкнул ее, и
Худая старуха с белым грубым лицом и белыми волосами, вся в белом, подала ей руку и помогла взойти на гладкую, отливающую бледной лазурью палубу.
«Первой тебя встретит Модгуд», – вспомнила Валюшка слова Гарма и поклонилась один раз.
Старуха в ответ тоже поклонилась и отошла в сторону, а перед Валюшкой оказалась молодая и очень красивая женщина, которую, видимо, звали Скади. Между прочим, за эту холодную красоту ее вполне можно было бы назвать Снежной королевой, если бы на ней не оказалось тяжелого шлема, кольчуги и опоясывающего ее талию меча. Это была женщина-воин, и голубые глаза ее смотрели холодно и безжалостно. Впрочем, поскольку меч оставался в ножнах, Валюшка все же осмелилась дважды поклониться.
Скади слегка кивнула и посторонилась, пропуская Валюшку к возвышению, установленному посреди ладьи. На возвышении сидела женщина, вся укутанная сверкающими покрывалами. Однако Валюшка тотчас поняла, что это не покрывала, а метельные вихри с искрящимися в них снежинками и крошками льда.
Видимо, это и была повелительница Хель. Чтобы добраться до нее, предстояло подняться еще по одной лесенке.
Берясь за перила, Валюшка бросила случайный взгляд в сторону – на гребцов. С каждой стороны ладьи их сидело по пять. Гребцами оказались молодые и необыкновенно красивые девушки в серебристых одеяниях. Это, значит, их Гарм назвал «фебер».
Правда, красоту фебер портило выражение их точеных лиц: неподвижное, оледенелое и даже несколько тупое… Однако прозрачные бледно-голубые глаза их следили за каждым движением Валюшки со странным, жадным, голодным выражением. Чтобы лучше рассмотреть Валюшку, они даже высовывались друг из-за дружки.
«Почему они так смотрят?» – изумленно подумала Валюшка, которой от этих взглядов стало очень не по себе. И вдруг в памяти всплыли слова той мертвой девушки: «Если увидишь Цингу с двенадцатью лихорадками – берегись смотреть ей в глаза!»
«Цинга» и «лихорадки» – это какие-то очень противные слова. А девушки – красавицы! Вдобавок, их не двенадцать, а десять. Ну и что же, что так странно смотрят? Надоело им сидеть на веслах – вот и уставились на незнакомого человека.
В общем, ни Цинги, ни лихорадок здесь нет.
Ну и хорошо, можно успокоиться.
Однако успокоиться не удавалось. Честно говоря, даже подобия спокойствия Валюшка не испытывала с того мгновения, как увидела потемневшие стены дворца, а главное –
Было страшно и хотелось оказаться как можно дальше отсюда.
Но где? Да где угодно, только не здесь и не в детдоме!
А в самом деле, где тогда?..
Где-нибудь, где бы ее любили. Где бы она была хоть кому-нибудь нужна!
– Ну, поднимайся к госпоже! – раздался нетерпеливый голос Гарма, и Валюшка поставила ногу на ступеньку.
Она взбиралась по лесенке еле-еле, боясь поднять глаза, и вот наконец увидела отороченный великолепным сияющим мехом подол какого-то одеяния. И мех, и искристая ткань были белыми. Из-под подола высовывался носочек белоснежного сапожка.
Валюшка перевела взгляд выше – и покачнулась. Перед ней восседала женщина такой невероятной красоты, что Скади и фебер казались рядом с ней замарашками из самого зачуханного детдома.
Чеканные черты Хель были совершенны. Длинные белые косы сверкали так, словно были унизаны бриллиантами.
В одной руке она держала хрустальный шар, в другой – длинное копье.
Глаза ее были закрыты, губы сомкнуты, и белые ресницы лежали на белых щеках словно белые стрелы.
– Кланяйся! – долетел до Валюшки свистящий шепот Гарма, и она поклонилась так низко, как могла, потом еще раз и еще.
Однако Хель оставалась неподвижной и не открывала глаз.
– Госпожа почему-то гневается на тебя, – с тревогой пробормотал Гарм. – Не хочет удостоить тебя даже взглядом. Скорее скажи заклинание, чтобы она смилостивилась.
– Какое заклинание? – непонимающе прошептала Валюшка.
– Ис-форсьёлисо-моркет-доден-хоплесхет, – подсказал Гарм. – Помнишь?
Конечно, Валюшка помнила. Когда она произнесла эти слова, Гарм вырвал из ее тела жизненную суть. И Валюшка очутилась в этом странном мире…
Зачем нужно произнести заклинание еще раз? Что случится тогда?
Она не знала. Но стало так страшно… еще страшней, чем было раньше!
Вдруг за спиной Валюшки раздался какой-то шелест. Она обернулась и увидела, что все фебер, а также Скади и Модгуд медленно приближаются к помосту. Вид у них был недобрый, если не сказать – угрожающий.
– Что им нужно?! – взвизгнула Валюшка испуганно.
– Скажи заклинание! – воскликнул Гарм. – Скорей!
– Что значат эти слова? – жалобно пискнула Валюшка. – Я не могу их запомнить!
– Потом объясню, а сейчас повторяй за мной! – крикнул Гарм. – Скорей! Ис-форсьёлисо…
Валюшка приоткрыла рот, но не смогла заставить себя повторить эту абракадабру. Казалось, если она произнесет хоть слово заклинания, случится что-то ужасное!
Внезапно послышался какой-то скрежещущий звук, и Валюшка увидела, что Скади медленно вытягивает из ножен меч. Глаза ее с неумолимым выражением устремились на Валюшку. И нетрудно было догадаться, на кого Скади собирается обрушить свой меч!