Демоны зимних ночей
Шрифт:
– Что ты такое говоришь! – ответила Маргарита. – Я – влюбилась в Дежьена? С чего это? Я его и знать-то не знаю! Тем более он наш противник!
– Видимо, поэтому и влюбилась, – парировала Клотильда. – Эх, Марго, неужели мы будем заниматься этим до конца жизни? Я иногда думаю о том, что другие девицы нашего возраста ведут совершенно другую жизнь. Они выходят замуж, воспитывают детей, у них есть прелестные домики и верные мужья...
Мадам Цирцея, которая обещала, что каждая из девушек получит свою долю прибыли, заявляла, что те должны лучше трудиться: денег никто из них так и не видел.
– Я часто думаю о том, что...
Она и сама знала, что это несбыточная мечта. Цирцея внимательно следила за своими воспитанницами и нещадно карала тех, кто ей не повиновался.
Французская газета «L’Epoque» о визите индийского магараджи, 12 июля 1926 года:
МАГАРАДЖА В ПАРИЖЕ!
«...парижане были потрясены невероятным и поистине сказочным зрелищем – выездом магараджи Яравиндры. О, жителей нашей столицы, привыкших к разного рода чудесам, излишествам и эксцентричным выходкам, не так-то легко потрясти, но индийскому князю это удалось. Еще бы, кого может оставить равнодушным процессия из пяти белых сиамских слонов, сверкающих золотом и драгоценной сбруей. Вчера все Елисейские Поля оказались парализованными из-за того, что его высочество решил «прокатиться с ветерком». Владетельный Яравиндра, считающийся одним из самых богатых людей Британской Индии и, возможно, всего мира, восседал, подобно изваянию языческого бога, под огромным палантином, расшитым рубинами, изумрудами и отборным жемчугом. Грудь магараджи украшало уникальное ожерелье, изготовленное по заказу фирмой «Картье»: князь привез в Париж сундук, до краев заполненный редкостными драгоценными камнями...»
Летом 1926 года Париж облетела удивительная новость – в Европу прибыл магараджа Яравиндра, чрезвычайно богатый индус. Мадам Цирцея вызвала к себе Маргариту и сказала:
– Это твое дело, девочка!
– Но, мадам, – ответила Маргарита, – другие девушки и я хотим знать... Когда вы сдержите обещание: вы же говорили, что каждая из нас через несколько лет получит свободу и достаточно денег, чтобы начать новую жизнь...
Цирцея нахмурилась и ответила:
– Девочка, ты, кажется, пытаешься проявить неповиновение? И подбиваешь на это других!
Мадам вплотную подошла к ней, Маргарита взглянула в изумрудные глаза Цирцеи.
– Я только хотела знать, когда мы получим то, что вы обещали, – голос девушки дрогнул.
Цирцея грубо схватила ее за волосы и крикнула:
– Никогда! Я спасла тебе и всем остальным жизнь, вытащила вас из тюрьмы, и ваша задача – делать то, что я скажу! Я доверяла тебе, Марго, но, вижу, ты возомнила, что всемогуща! Две недели в карцере пойдут тебе на пользу!
Она нажала кнопку звонка, появился дворецкий Жорж, который отвел сопротивляющуюся девушку в подвал. Марго знала, что непокорных Цирцея запирала там, но не могла предположить, что ей самой придется испытать это.
Жорж впихнул Марго в сырую маленькую комнатку без окон, звякнул замок, Маргарита осталась в карцере. Она почувствовала пронзительный холод. На ощупь она опустилась на мокрый пол.
Сколько продолжалось ее заключение, она толком не знала. Через некоторое время ей сделалось страшно, Маргарита попыталась кричать, но быстро усвоила, что это не поможет.
Жажда была страшнее голода. Мари слизывала влагу со стен, мысли ее путались. На мгновение ей показалось, что дверь камеры открылась и на пороге возник комиссар Дежьен. Нет, это галлюцинации... Одна из девиц, которая пробыла в карцере несколько недель, сошла с ума. Неужели и ее ожидает безумие?
Дрожа и коченея, Маргарита сидела на полу в ожидании смерти. О ней все забыли, Цирцея решила уморить ее в карцере. Но она хочет жить!
Дверь распахнулась, нестерпимо яркий свет залил камеру. Марго зажмурилась.
– Подымайся, – раздался голос Жоржа. – Мадам желает тебя видеть! Надеюсь, что ты одумалась, потому что, если это не так, ты проведешь в карцере еще три дня!
Прошло всего три дня? Маргарита не могла в это поверить – ей показалось, что миновал месяц или даже год. Дворецкий подхватил обессилевшую девушку и доставил ее в кабинет к мадам Цирцее.
У Маргариты заурчало в животе, когда она увидела тарелку с дымящимся супом, стоявшую перед Цирцеей. Та ласково заметила:
– Девочка, ты голодна? Еще бы, три долгих дня в ужасном подвале, без еды и воды! Но прежде чем ты получишь ложку супа, я хочу узнать, признаешь ли ты свои ошибки?
Марго старалась не смотреть на еду, но аппетитный аромат так и щекотал ноздри!
– Я не слышу ответа! – произнесла мадам. – Девочка, если ты все еще намерена бунтовать и подбивать на это других, то я прикажу Жоржу бросить тебя обратно в подвал, и на этот раз ты больше никогда не увидишь солнечный свет! Твои мучения будут ужасны – ты умрешь в карцере от голода и жажды! Это случится не так быстро, в течение недели, и каждую секунду из этих семи дней ты будешь раскаиваться в том, что посмела спорить со мной!
Цирцея говорила о страшных вещах спокойным тоном. Маргарита прошептала:
– Я согласна, мадам... Я ошибалась...
– Ну вот и хорошо, – Цирцея обняла ее, – я же знала, что ты разумная девочка!
Марго понадобилось две недели, чтобы прийти в себя после заключения в карцере. Клотильда и Мари уговаривали ее забыть обо всем.
– Цирцея опасна, она в курсе всего, что происходит в пансионе, – вещала Клотильда. – Мими старается вернуть ее расположение, поэтому докладывает обо всех разговорах!
– Марго, я так боялась, что потеряю тебя, – призналась Мари. – Мадам Цирцея всемогуща, мы не сможем победить ее!
«Как бы не так», – подумала Маргарита! Она изображала раскаявшуюся грешницу, а в действительности думала о том, как бы сбежать из пансиона. На этот раз победу одержала Цирцея, но пробьет и ее час! Марго уяснила, что не стоит вступать в открытую конфронтацию с хозяйкой пансиона – это может иметь самые плачевные последствия.
Мадам Цирцея снова вызвала к себе Маргариту и спросила:
– Девочка, думаю, что ты собралась с силами и готова выслушать меня, ведь так?
Она внимательно смотрела на Марго. Та ответила:
– Мадам, я поняла, что мое место – в вашем пансионе, я больше никогда не повторю своей ошибки...
– Вот и хорошо, – смягчилась Цирцея, – Мими старается уверить меня, что ты ждешь подходящего момента, чтобы сбежать, но я не верю ей. Мими ненавидит тебя, она никак не может признать, что именно ты – моя лучшая ученица!
Цирцея подала Маргарите стопку газет.