День ангела
Шрифт:
Бросив несколько купюр на столик, и засунув одну кудато стриптизерше, убийца лениво направляется к выходу. Горилла в форме у входа почтительно пропускает его.
Сильный толчок едва не сбивает меня с ног. Пройдя наискосок через улицу, некий гражданин, в явном подпитии, натолкнулся на меня сзади. Гражданин таращится на нас, пытаясь сообразить… Ведь не было никого!
– А никого и нет. Ты че, мужик, глюков не видел? ляпаю я.
Мужичок еще не уверен, и чтобы покончить с его сомнениями, Уэф медленно расправляет
Издавая пронзительные звуки, соперничающие по красоте и силе звучания с милицейской сиреной, мужичок исчезает из поля зрения. Правильно. Не мешай.
Между тем убийца садится в свой скромный "двухсотый" мерседес. Уедет?
– И нас подвезет. Садись сзади. Мало ли…
Мы подходим к машине. Не заперты дверито… Впрочем, нам вряд ли чтото может теперь помешать.
Мы садимся одновременно я сзади, Уэф спереди. Убийца резко оборачивается, сталкиваясь с Уэфом взглядом.
– Поехали.
– Куда? голос хриплый, севший.
– Ну где у тебя инструмент? Винтовка где? Из которой ты сегодня?…
– Ннана… на даче… у одного…
– Не надо. Зачем такие подробности? Поехали…
Крепкая дача. И забор крепкий, в полтора кирпича, если не в два, а высокий… Такая маленькая Великая Китайская стена.
Ворота гаража поднимаются автоматически.
Мы входим внутрь, не встретив ни души. Здесь и нет ни души, и живет тут только одно тело нашего конвоируемого.
– Достань винтовку.
Убийца нетвердым шагом, прямо переставляя ноги, идет кудато. Возвращается с доской, обыкновенной с виду, толстой доской. Доска распадается, как футляр от скрипки внутри, в углублении, снайперская винтовка Драгунова. Надо же, и глушитель на месте…
– Заряжай.
Убийца медленно, невидяще глядя перед собой, набивает патроны в магазин один, два, три…
– Достаточно. Магазин на место. Патрон в ствол!
Лязгнул затвор. Инструмент готов к работе.
Уэф смотрит на винтовку, прикидывает. Да, верно с навернутым глушителем очень неудобно…
– Разувайся.
Убийца стягивает мягкие туфлимокасины, затем носки.
– Возьми в рот дуло. Глушитель!
Нетвердые движения загипнотизированного. И глушитель толстый еле пролез в пасть.
– Ногой наступи. На спуск, большим пальцем.
Киллер, неловко задрав ногу, медленно нашаривает скобу, сует туда большой палец ноги. Щелчок! Осечка.
В комнате вдруг остро запахло свежей мочой, и под казнимым медленно начала растекаться лужа.
Уэф огорчен, я вижу. Нельзя пытать человека.
– Заряжай. Затвор!
Снова лязгает затвор. Вторая попытка.
– Огонь!
На этот раз киллер спешит. Скорее, скорее, прекратить этот ужас. И оружие не подвело. Голова на темени вдруг всплеснула фонтаном мозгов и крови. Труп киллера самоубийцы упал навзничь, и винтовка валяется в смеси крови
"Добрый ты, папа Уэф"
"Да, я добрый. Даже вот к нему. Можно было просто свалить его парализатором, и через несколько месяцев он умер бы, постепенно разлагаясь. Но это было бы неоправданной жестокостью. Зачем подвергать его мучениям, если нет ни одного шанса? Парализатор для тех, у кого такой шанс есть"
"Гуманизм?"
"Гуманизм для людей. Мертвецы должны лежать в могилах, не мешая живым"
"Но я бы предпочел своей рукой"
"Неверно. Слышал такое мне возмездие, и аз воздам? Вот так вот"
Уэф хмуро смотрит в пол, но я понимаю…
"Верно. Этот исполнитель по сути, инструмент. Оператор дикарского оружия винтовки. И он свое получил. Но про хозяина он ничего не знает"
"Откуда известно?"
Уэф морщится, как будто разжевал лимон. Хотя да, лимоны они едят не морщась…
"Хоть ты и Великий Спящий, а балбес. Пока мы ехали, я у него в голове просмотрел… Короче, не знает он ничего. Заказ принял по телефону. Можно было бы начать раскручивать цепочку, но это долго и ненадежно"
Уэф пронзительно смотрит мне в глаза
"Последнее усилие, Рома. Его надо найти. Вся надежда на тебя. Кто?"
Пепельножемчужный свет льется с потолка, и три громадных саркофага. висящих в воздухе, кажутся почти черными. Два из них пусты, и только в крайнем неощутимо теплится жизнь. Там… да, спит заколдованным сном самое дорогое для меня существо во Вселенной. Спит, и не возражайте.
В углу помещения, рядом с витализатором, постелена постель. Нормальная человеческая постель матрас, заправленный простыней, подушка в наволочке, сверху махровая простынь, вместо одеяла. Это я обживаюсь здесь потихоньку. Возможно, я не прав, мог бы спать и в другой комнате, вообщето это непорядок здесь не спальня. Но меня никто не трогает, и я благодарен за это. Я хочу быть рядом с ней, понимаете?
Люк исчезает, как не было. Конечно, я уже знаю: никуда он не исчезает, просто втягивается в косяк так быстро, что глаз не успевает заметить. Как затвор фотоаппарата.
– Рома… Кхм… Есть будешь? Слышь, тут пироги с картошкой.
Я благодарно улыбаюсь. Я, конечно, пошел бы и в трапезную. Но дед меня понимает.
Я завтракаю молча, запивая пирожки молоком прямо из крынки. Да, завтракаю. Мы вернулись уже под утро.
"Спасибо тебе, Рома. Я как вспомню, как я тебя о прошлом годе… Я ведь ни на вот столько не верил в тебя, парень. Я был уверен, что ты ее погубишь"
Я молчу, механически пережевывая еду. И ты чуть не оказался прав…
"Чуть не считается. Сам, значит, и спас. Уже второй раз, Рома. Знаешь, тогда я поверил Уэфу на слово мол, иначе будет еще хуже. Хотя и не в моей власти было изменить чеголибо. А теперь вижу он прав был, когда тебя… в общем, помиловали"