День «Д». 6 июня 1944 г.
Шрифт:
Стало легче. Но все еще тянули вниз сумка с провиантом и фугас. Через секунду и они исчезли. Осторожно переступая по дну, Порселла нашел место, где вода была ему по грудь. Только тогда он обратил внимание на то, что его обстреливают с берега из винтовок и пулеметов. «Нас к таким вещам на учениях не готовили», — подумал десантник.
Неожиданно в небе возникло огромное оранжевое пламя. Подбитый прямым попаданием «С-47» огненным шаром падал на землю.
— Боже мой, — закричал Порселла, — он же валится прямо на меня!
Самолет издавал страшный звук, похожий на ржание умирающей лошади. Порселла попытался бежать, но «С-47» уже рухнул в воду у него за спиной. Снова наступила темнота.
Порселла двинулся к берегу.
— Вспышка!
Парашютист не верил своим ушам: «Мне казалось, что только я один попал в такой переплет». Он узнал голос. Это был его приятель Дейл Кебл. Порселла протянул правую руку, чтобы дотронуться до Кебла, но тот теперь уже проорал «Вспышка!» и снял с предохранителя «М-1». Дуло покачивалось всего в нескольких сантиметрах от лица Порселлы. Десантник помнил ответ и закричал:
— Гром!
Вместе они, взбалтывая ногами воду, отправились на поиски других парашютистов. Наконец им удалось выбраться на сушу.
Лейтенант Ралф Де Уиз из 508-го полка упал спиной в запруду, где глубина была не более метра. Прежде чем он успел освободиться от парашюта, купол вздулся от ветра и потащил его по воде. Тяжелое снаряжение (запасной парашют, винтовка, мина, полевая сумка) не давало развернуться лицом вверх. Одна стропа прижала каску, которая к тому же крепилась к подбородку ремешком. Лейтенант не мог от нее избавиться, и его голова все время находилась под водой. Парашют проволок его несколько сот метров.
«Несколько раз мне приходила мысль бросить все, открыть рот и утонуть, — писал потом матери Ралф Де Уиз. — Но ветер дергал парашют, голова на какой-то момент выскакивала на поверхность, и я хватал воздух. Должно быть, я наглотался много воды, потому что два дня не мог пить».
Последним усилием воли лейтенант достал траншейный нож и обрезал стропы. Вокруг свистели пули, но он не обращал на них никакого внимания.
Де Уиз все-таки выбрался на берег и встретил своих однополчан. На дороге он приметил двух французов и спросил их, видели ли они американцев. Те не могли его понять. Тогда он показал на американский флаг на своем рукаве. Один из французов радостно кивнул, извлек из кармана пачку сигарет «Лаки страйк» и махнул рукой вдоль дороги. «Я был так счастлив увидеть эти сигареты», — говорил лейтенант.
(О своих переживаниях в день «Д» Де Уиз написав матери спустя два месяца, находясь в Англии. Самое ужасное, по его словам, было то, что у него не осталось сухих сигарет, но ему не хотелось лишать «Лаки страйк» француза. Де Уиз добавляет, что в карманах у него было полно мелкой рыбешки.) [40]
Рядовой 508-го полка Девид Джонс тоже покинул самолет над районом затопления. Он опустился на самом краю запруды, купол застрял на дереве, и Девид вытянул себя из воды с помощью строп. Когда десантник оказался на суше, перед ним возникла другая проблема. Еще в Англии после учений он зашел в придорожный паб и «крепко» подрался с одним парашютистом. Когда их разняли, тот пообещал, что «надерет ему задницу» в Нормандии. И теперь, «представьте себе, — рассказывает Джонс, — первый человек, которого я встречаю в этих топях, — тот самый парень. Он разглядел меня, когда уже наставил свой пистолет-пулемет. Мы обнялись, хлопая друг друга по спине, порадовались тому, что нам пока как-никак, а везет».
40
Де Уиз погиб в бою в Голландии 23 сентября 1944 г.
36 парашютистов 82-й дивизии утонули в эту ночь. В отчете об операции, подготовленном 25 июля 1944 г., отмечалось, что «один отряд десантников из 507-го полка до сих пор не найден». 173 человека сломали ноги или руки во время приземления, 63 — захвачены в плен.
Большинство американцев попадали в плен
— Миллионы, — ответил один из «джи-айз». Рассерженный капитан с таким же вопросом обратился к
Бучеро. С заметным индейским акцентом Пол сказал:
— Только я один.
Рассвирепев, капитан приказал американцам заложить руки за голову. Их вывели в сопровождении охраны. По непонятной причине немецкий сержант открыл огонь по пленным из автомата.
«Я до сих пор помню, как он выглядел, — говорит Бучеро. — Низкий, но тяжелого телосложения. Суровый взгляд. Но самая примечательная черта — шрам на правой стороне лица».
Бучеро пуля ранила у левого колена. «Я почувствовал, как будто меня ужалила пчела», — добавляет Пол.
Сержант угомонился, и пленные двинулись дальше. Бучеро старался не отставать, несмотря на боль и накопившуюся в ботинке кровь. И все же он свалился на землю.
Пол рассказывает:
«Надо мной склонился фриц и перевернул меня на спину. Он взвел курок и приставил дуло винтовки к моей голове. Я быстро-быстро начал читать про себя молитву. Но вместо того чтобы нажать на спусковой крючок, немец захохотал и предложил мне американскую сигарету. Возможно, мне следовало выразить благодарность за то, что он сохранил мне жизнь. А я ощущал дикую злобу из-за физического и морального унижения. Меня душила ненависть, и я только мечтал о том дне, когда смогу отомстить немцам» [41] .
41
В июне же Бучеро освободили союзнические войска, и он смог в полной мере рассчитаться с немцами в Голландии.
Лейтенант Бриан Воден, хирург 508-го полка, провел время в плену с пользой. Около 3.00 на фермерский дом, превращенный в медпункт, где он оказывал помощь раненым, напали немцы. Лейтенант налепил на свою каску красный крест и выставил ее на длинной палке в дверь. Стрельба прекратилась, и немцы перевели раненых американцев в свой военный госпиталь. Боден вспоминает, что «немецкий медицинский персонал отнесся к нашим врачам как к друзьям». Доктора работали бок о бок несколько недель. Хирург считает пребывание в качестве пленника в 91-м полевом лазарете «весьма интересным». Он перенял опыт немецких медиков и научил их американским методам [42] .
42
Бриан Боден был освобожден 9-й дивизией 16 июля 1944 г.
Германская противовоздушная оборона встретила союзническую авиационную армаду достойно. Но действия немцев против парашютистов на земле отличались неуверенностью и нескоординированностью. Отчасти это можно объяснить тем, что все дивизионные и большинство полковых командиров находились в Ренне на штабных учениях. Были и другие причины. Главная из них, как ни странно, — это то, что не была обеспечена высадка десантов в строго обозначенных зонах. К 1.30 штаб немецкой 7-й армии располагал сведениями о сбрасывании парашютистов в районах к востоку и к северо-западу от Кана, в Сен-Маркоф и Монтебуре, по обе стороны реки Вир, на восточном побережье Котантена и в других местах. Но в ходе операции так и не прояснились зоны высадки, не произошло и концентрации сил: два парашютиста здесь, четыре — там, полдюжины — где-нибудь еще.