День дурака

Матуш Татьяна

– Лиза, - поморщился Лапин, - ну хоть ты-то не иди на поводу у всей этой средневековой романтики. Ей недавно семнадцать исполнилось, какая она девушка? Для меня Шели – ребенок. И, она совершенно права, ей учиться надо. Вот вырастет, выучится и сама решит, что ей со своей жизнью делать.

– Вообще-то их тут в четырнадцать уже замуж отдают.

– Ага. И в двадцать шесть они умирают седьмыми родами. Думаешь, на пустом месте этот расхожий сюжет возник, когда старик-король или герцог берет в жены молоденькую девочку? Он бы, может, и рад жениться на ровеснице. Или

хотя бы на тетке чуть постарше тинейджерки, которую уже ничему учить не нужно – да только где ж ее взять? Вымерли, как мамонты. А без жены, хозяйки – нельзя, статус обязывает. Иначе в собственном замке за плинтус загонят и как звать – забудут.

Лиза молчала, светя под ноги и думая о своем.

– Что-то еще? – понял Лапин.

– Ага. Такое же «умное».

– Ну, так вываливай на мою голову, пока никто не слышит, - предложил Валера, - я смеяться не буду, сам грешен.

Лиза вздохнула.

– Трей, - призналась она. – Он сегодня меня потряс, если честно. Я думала – колдун – и колдун. Мало ли экзотических профессий. У меня знакомый «ВКонтакте» - охотник на акул, для океанариумов отлавливает. Но как Трей сегодня на стене стоял! Его же унесли на плаще – до конца выложился.

– Герой, - кивнул Лапин и сверху не прибавил ни пол слова.

– Ну… а что, нет?

– Да герой, герой, - поморщился историк, - а только кашу эту, со смешением миров, именно он заварил. А мы расхлебываем.

– Я думала – тебе здесь нравиться, - удивилась Лиза, - такой материал для научной работы.

– Мне не нравится, что это блюдце так свободно за грань мотается.

– Думаешь, оно там чего-нибудь еще подожгло? – с опозданием дошло до девушки, она аж споткнулась, благо, Лапин бдил и вовремя поддержал за локоть.

– Не думаю. Просто боюсь. Если и не подожгло, так еще подожжет. Придется разбираться с этими Вечными Королями, мало нам Медведя.

– Нам? – удивилась и испугалась Лиза.

– А ты видишь здесь еще кого-то хотя бы отдаленно профпригодного для этой миссии? – девушка потрясенно молчала, - вот и я не вижу. Ну что, поговорила со мной о любви и нежных чувствах?
– криво улыбнулся парень.
– Хреновый я собеседник на такие темы, вечно все опошлю, как Ржевский. Ты мне скажи, Лиза, Трей тебе вот так, реально, нравится?

– Очень, - выдохнула она. В темноте не было видно, покраснела или нет, но Валере показалось, что покраснела.

– Я тоже не сторонник этого пафоса: «Любовь, кровь и смерть за Родину», - скривился Лапин, - терпеть не могу мелодраму. Но и сам себе я никогда не вру. Ты ведь посоветоваться со мной хотела, да? – Лиза кивнула, - ну, так совет мой будет простым как репка: колдун на тебя запал давно и всерьез, - Лиза вскинула голову, - точно-точно. Он говорил. Так что если нравится – иди к нему, пока он не очухался и не вспомнил про долг, честь и прочее. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и не когда-нибудь, в отдаленной перспективе, а прямо сейчас.

– Почему? – тихо спросила девушка, не поднимая глаз.

– Потому, что мы на войне, - просто сказал Лапин, - у меня в семье все воевали, а папа бизнес строил в

девяностые. Тоже, считай, воевал. Есть поверье… И оно так часто сбывалось, что можно выводить статистику: счастливых пули облетают. В данном случае – стрелы. Я очень хочу, чтобы ты выжила, Лиза.

– Почему? – одними губами повторила она.

– Потому что тебе двадцать шесть лет. Это не возраст, чтобы умирать. Ни родами, ни на войне. Мы, кстати, пришли.

– Дом Трея, - сказала Лиза, задирая голову.

– Но ведь тебе сюда и надо, - Лапин подмигнул, - иди, ничего не бойся. И – будь счастлива. Счастливых судьба хранит.

Лиза вошла: знакомый холл, большой и неухоженный. Да еще она с этим порохом здесь намусорила. Две лестницы. Одна вела в хорошо знакомое ей крыло со спальней для гостей, кухней и небольшим садиком – балконом. Другая, с гостиной, лабораторией и хозяйской спальней, было землей неведомой. И именно сюда она направлялась. Не слишком ли резко? Нет. Самое время. Хотя бы потому, что другого времени у них может и не быть.

Спальню Трея она нашла сразу – колдун не запирал дверей ни замком, ни заклятьем. То ли принципиально, типа, он такой крутой и страшный, что к нему никто не сунется. То ли просто не переживал по поводу, что у него что-то потянут.

Окна были открыты, лампы не горели, но света яркой луны было вполне достаточно, чтобы разглядеть крупную фигуру мужчины на кровати. Грудь едва заметно шевелилась.

Маг спал одетым, поверх одеяла. Кто-то милосердный, возможно, слуга снял с него обувь. Лиза подошла и присела на край, чувствуя, что губы, помимо воли, складываются в нежную улыбку. Рука Трея лежала совсем рядом – тонкая кисть чародея, в которой никто, даже при очень большой фантазии, не смог бы заподозрить невероятную силу – силу, которая позволила ему натянуть огромный штурмовой лук… И держать в таком положении, пока не будет дочитано заклятье.

Лиза осторожно положила свою ладонь поверх – и удивилась. Тончайшей лепки кисть оказалась больше ее почти вдвое. Надо же, как, оказывается, обманчива эта хрупкость.

– Ты? Здесь? – удивленный голос колдуна заставил Лизу слегка вздрогнуть. – Откуда?

– Из двери, - отозвалась она.

– Я даже заклятье засова не кинул? Молодец, - похвалил себя Трей, - и это тогда, когда в городе полно от-мо-роз-ков…

Лиза хихикнула. Знакомое слово в устах средневекового мага прозвучало занятно.

– Что-то случилось? – спросил Трей, - погоди, я сейчас встану… Во всяком случае, попробую, - поправился он.

– Лежи. Ничего не случилось. Во всяком случае, ничего нового. Штурм мы отбили. На стенах несут караулы девочки Шели.

– Тогда… - Трей все же привстал, и Лиза впервые заметила, что у него глаза светятся в темноте. Интересно, это от того, что он житель сопределья, или потому, что маг.

– Ты же приглашал меня, - ответила девушка, легонько поглаживая его руку, - Ты мне пел. Без маски. Шели сказала, что, по вашим обычаям, если мужчина поет для женщины без маски, значит, приглашает разделить постель. Приглашение в силе? Или я слишком долго думала?