День Гагарина
Шрифт:
Главный был в хорошем настроении, шутил, задавал много вопросов. Прощаясь, он сказал:
— Спасибо за разъяснения, Иван Григорьевич. До встречи на космодроме. А если у вас есть какие-либо вопросы, мой помощник ответит на них. С ним и поддерживайте контакт.
От Главного конструктора я уходил с каким-то двояким чувством: вроде бы все ясно, но неужели это время уже пришло? Вот так сразу?
Помощник Королева понял мои сомнения и успокоил:
— Да, полетит человек. Полетит на космическом корабле, вокруг земного шара, на большой высоте, с огромной скоростью, доставит
— А кто полетит? — не удержался я от вопроса.
— Вот этого сказать не могу. Отобрана группа летчиков. Персональное решение примет Государственная комиссия. На Байконуре все узнаете, а пока готовьтесь…
По дороге домой я размышлял о встрече. Само понятие «космический рекорд» представлялось чем-то фантастическим. На ракете вокруг Земли! Да, спутники уже летали. И собачки тоже. Но ведь это совсем иной полет. Раньше мы фиксировали достижения только на планерах и самолетах.
«Раз все уже готовятся, — подумал, — значит, пора и нам, спортивным комиссарам, браться за дело. Надо тщательно изучить все документы ФАИ».
И еще одно чувство не покидало меня. Чувство гордости за нашу страну. Именно советским спортивным комиссарам предстоит дать исторические сведения о первом космическом полете.
Кто же будет первым человеком в космосе? Каков он? Откуда родом? Чем проявил себя? Чем заслужил такую честь?
Эти вопросы я задавал себе. Сам же пытался на них ответить. Первый космонавт рисовался мне высоким, крепким, атлетически сложенным, симпатичным… По профессии — летчик, вроде Чкалова. Родом?.. Быть может, из наших мест?.. Нет, с Урала или Сибири! Там много богатырей. А может, москвич? Или ленинградец?
С теми, кто составил первый космический отряд, я познакомился в том же феврале у генерала Николая Петровича Каманина. Он тоже интересовался положениями Международного кодекса по регистрации мировых рекордных достижений в космосе. В разгар беседы в кабинет вошла группа офицеров-летчиков. Четко доложили о прибытии. Представились. Ребята молодые, старшие лейтенанты, капитаны. Подтянутые, форма сидит ладно. Это были Ю. А. Гагарин, Г. С. Титов, А. Г. Николаев, П. Р. Попович и другие. Всех я сразу не запомнил. Каманин пояснил:
— Это летчики, которые проходят подготовку к полету.
Я внимательно присматривался к ним и, наверное, не мог скрыть удивления. Вот они, наши первые! Все симпатичны, все стройны, веселые, держатся скромно, застенчиво. Светлые и темноволосые, есть помоложе, есть чуть постарше. Все крепыши, все летчики. Кто же из них полетит первым?
Волнение охватило меня. Ведь каждая такая встреча приближала то великое событие, к которому мы шли. Шли долгие годы. Циолковский, Цандер мечтали о межпланетных полетах. Жюль Берн писал увлекательные фантастические романы. А передо мной была сама реальность, не придуманные личности, а живые люди. Это им мчаться со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час, лететь среди звезд, далеко за облаками. Авиация достигла многого. Но рекордная высота самолета не превышала тогда 25 километров, а скорость — 1500 километров
Каманин расспрашивал прибывших о ходе подготовки, интересовался занятиями на тренажерах, самочувствием, настроением. Ребята отвечали бодро. Чувствовалось, что они увлечены новой работой, горят нетерпением, но и понимают всю сложность предстоящего.
Мне понравилось открытое лицо Гагарина, его улыбка, спокойный голос, манера держаться. Титов остроумно шутил, умел вставить нужное словечко, о технике судил с глубоким пониманием. Николаев сидел молча, на вопросы генерала отвечал обстоятельно, неторопливо. Каждая его мысль звучала твердо, сомнений он не допускал. Моложе других казался Быковский, подвижный, непоседливый… Беляев и Комаров были постарше. И тот и другой пришли в отряд после учебы в академии.
Спроси меня тогда: «Выбери первого космонавта. Назови, кому лететь», — я бы не смог ответить. А мысль эта была. И тогда, в кабинете Каманина, и потом, до того, как Государственная комиссия приняла окончательное решение.
Николай Петрович отпустил ребят, предупредив, что до отлета на космодром времени осталось немного, а программа подготовки должна быть выполнена полностью.
— Никаких срывов. Строгий режим, строгое выполнение распорядка, — напутствовал он своих подопечных.
Когда мы остались вдвоем, я спросил генерала, как он оценивает каждого из кандидатов.
— В отряде их двадцать. Отобраны из множества других. Отбор был придирчивым, строгим: летчик, молодой, физически крепкий, здоровый, имеющий опыт сложных полетов… Критериев много. В отборе участвовали и летчики-инструкторы, и врачи… Было много бесед с командирами, с теми, кто хорошо знал наших кандидатов. Полагаю, что каждый из них может быть первым. Но ведь мы готовимся не к одному полету. Надо смотреть в перспективу. Пока наиболее целенаправленную подготовку прошло шестеро. Для участия в полете отберем двоих: один будет основным, другой — дублером. Кто? Сегодня назвать не могу. Впереди экзамен, впереди медицинская комиссия, впереди…
Николай Петрович не закончил свою мысль. Наверное, тогда он мог высказать лишь свое личное мнение. Но делать этого не торопился. Этот человек вообще не любил лишних разговоров и предположений. Да и сам вопрос выбора был в ту пору не так прост, как может показаться сейчас. Ведь это первый полет человека в космос. Впрочем, он только готовился.
— А какое впечатление произвели они на вас? — спросил генерал.
— Славные ребята. Молодые, умные, смелые… Это чувствуется с первого взгляда. Кто особенно понравился— не скажу, трудный вопрос.
Николай Петрович уточнил:
— Трудный не только для вас. Поэтому и решать его будем перед стартом, после заключительного этапа тренировок. Сейчас все вроде бы хорошо: все спокойны, все настроены на работу. А что будет перед самым началом? Психологический момент тоже надо учитывать. Перед боевым вылетом у летчиков, бывало, и пульс учащался, и нервишки начинали шалить. Это поначалу. У бывалых бойцов все приходило в норму, и сложные задания становились привычными, и люди умели управлять собой… А здесь все впервые. Да и ракета — не самолет. В общем, посмотрим…