День гнева

Герр Ольга

– О чем ты?
– Ева снова потеряла интерес к разговору.

– Ты меня слушаешь?
– до чего было сложно сдерживаться. Еще немного и она сорвется, накричит на девчонку и ее коварная задумка провалится.
– Я предлагаю помощь. Я организую тебе встречу с Ромой.

– Спасибо, - вяло кивнула девушка, - не стоит рисковать.

– Это твоя последняя ночь перед отъездом, и ты не хочешь увидеть друга? Возможно, вы больше никогда не встретитесь.

– Так будет лучше, - Ева повернулась к окну.
–

Я буду скучать по нему, по своему дому, по улице, на которой прошло мое детство, но все это уже не часть меня. По крайней мере, в этом Сергей прав.

– О чем ты?

Ева закусила нижнюю губу. Вика терпеливо ждала ответа, подозревая, что сейчас она удостоится некоего откровения.

– Я доверяла Роме и этому "Братству света". И что в итоге? Они меня едва не прикончили. Моя мать всегда смотрела на меня так, словно я хомут на ее шее, точно я тяну ее вниз. А другие? Людям никогда не было до меня дела. Думаешь, никто не знал, что происходит за этими стенами? Но им было плевать, - наконец, Ева задала вопрос, мучивший ее весь вечер: - стоит ли этот мир того, чтобы его спасать?

– Я не знаю, - Вика развела руками. Она забыла, зачем пришла. Шагнув назад, она нащупала ручку двери.
– Мне пора.

Выскользнув в коридор, Вика тряхнула головой. Что это было? Переосмысление ценностей? Угораздило же ее очутиться в эпицентре Евиного кризиса бытия. Радоваться или огорчаться от того, что предводительница решила, будто этот мир не достоин спасения?

Вика все-таки пошла на встречу с Ромой, ощутив потребность попрощаться с ним. "Возможно, мы никогда не увидимся", - напомнила она себе.

Парень стоял, привалившись спиной к березе в паре метров от калитки его дома. В потертых джинсах и растянутой футболке он походил на ковбоя из вестерна. Не хватало лишь кобуры на боку. Разве что лейкопластырь на лбу - результат недавней встречи "Фольксвагена" с кленом - слегка портил образ. Завидев Вику, Рома приветливо махнул рукой. В ответ она выдавила из себя улыбку. Горло сдавил спазм, причина которого была для нее загадкой. Подобного с ней прежде не бывало.

– Привет, - Рома кивнул.

Вика встала в паре шагов от него, на безопасном, как ей казалось, расстоянии.

– О чем ты хотела поговорить?

– Завтра вечером Сергей увозит нас в преисподнюю, - выпалила она махом.
– Неизвестно, когда мы вернемся и вернемся ли вообще.

– Ева отправляется с вами?

Конечно, он первым делом волновался о Еве. Вика поджала губы. В отместку ей захотелось побольнее уколоть парня.

– Ева едет по собственному желанию. Я предлагала ей увидеться с тобой, но она отказалась. Сказала, что ей нет до тебя дела.

– Значит, Сергею удалось склонить ее на свою сторону, - Рома покачал головой.
– Я думал она сильнее.

– Сергей ни при чем, - Виктория топнула ногой.
– Ты сам отчасти

виноват в этом.

– Каким образом?

– Ты и эти твои братья стали последней каплей. Как верить людям, если лучший друг пытается тебя убить?

– Я понятия не имел, что они задумали!
– незаметно для себя они перешли на повышенные тона.

– А знаешь, - уперев руки в бока, заявила Вика, - я рада, что она так решила. Теперь предводительница будет с нами до конца.

Рома смерил ее презрительным взглядом, как если бы только сейчас сообразил, что она всадник Судного дня. От холода в его глазах по телу побежали мурашки. Взять бы слова обратно, объяснить, что на самом деле она так не думает. Но, во-первых, Вика толком не понимала, о чем именно она думает, а во-вторых, часть ее, зовущаяся Войной, не позволила бы ей унижаться перед каким-то человечишкой.

– Прощай, - бросил Рома, развернулся к ней спиной и зашагал вдоль мостовой.

Вика, глядя ему в спину, сожалела лишь об одном: он, вероятно, так никогда и не узнает с каким оглушительным звоном только что разбилось ее сердце.

Глава 10. Дорога дальняя

– Какой он - этот ваш ад?
– Ева, подперев щеку кулаком, не сводила глаз с Макса.

Утром они помирились. Чуть подумав, она назначила ему испытательный срок. Его действия вполне могли быть продиктованы беспокойством за нее. Однако Алекса она избегала всеми силами. Боялась не сдержаться и выдать, что ей все известно о смерти матери.

Максим, подняв взор к потолку, задумался.

– Там жарко, - в конце концов, нехотя произнес он.

– Ты прямо справочное бюро, - поддела его Ева, раздосадованная лаконичным ответом.
– Расскажи подробнее. Я скоро попаду туда, и я понятия не имею, с чем столкнусь.

Максим вздохнул, его плечи опустились, и он ссутулился. Казалось, воспоминания об аде причиняли ему физические страдания.

– Тебя ждет ад и этим все сказано. Его невозможно описать словами. Только прочувствовать. Ад - он внутри, а не вокруг.

Макс, наклонившись к Еве, прижал ладонь к своей груди и продолжил:

– Он сковывает сердце кандалами печали и отчаянья. В аду правят бесконечные муки и вечное уныние. Безнадежность - вот главное кредо этого места.

– Звучит не очень, - Ева передернула плечами, сбрасывая с себя жуткий образ, нарисованный Максом.
– Но ведь для нас все не так плохо? Мы же часть ада.

– Не хочу тебя огорчать, но ад не различает своих и чужих. Ему все равно кого истязать.

– Ты говоришь о нем, как о живом.

– Думаю, в какой степени так и есть, - признался он.
– Там одинаково погано и душам, заслужившим вечное проклятие, и демонам, что их стерегут.