День и ночь
Шрифт:
Ирину поцеловали в другую щеку и быстро ушли. Не прощаясь и не для момент неловкости. Ведьма перевела дух и отправилась в прокуратуру.
Вот ведь…
И не хотела, а едва не вляпалась.
Хотя тезка наверняка решила не множить сущее без необходимости.
Вот случайно увиденный ребенок — это одно. А ведьмовство — совсем другое. Поди, скажи о таком?
В психушку сдадут, от невроза лечиться. И вместо формы смирительную рубашку выдадут.
Увы, в прокуратуре Ирину
Поступила (негласная) команда — признать применение сотрудником табельного оружия — правомерным. Т. е. фактически — "уморить" дело. Жестоко и голодной смертью. Ибо нефиг на почти образцового сотрудника полиции бочку катить и время тратить, когда в камере серийный маньяк-педофил сидит и жаждет рассказать прокурору о своих похождениях. Вот где работы непочатый край, так что — не стесняйтесь, коллеги…
Там и звездочки можно заработать. А не на участковых.
От кого команда?
Сверху. Точка.
Ирина поняла так, что генерал решил вопрос по-своему. Узнал о ней, что смог, но или не все рассказал жене, или решил, что рассказывать не стоит.
И отблагодарил, как посчитал нужным.
Не повышение, не следующая звездочка, но — дело закрыто. Возвращайтесь, девушка, на службу.
Грех жаловаться, на следующий день счастливая и довольная Ирина входила в стены родного уже участка. И думать не думала ни о чем.
Реальность напомнила о себе сама. Аккурат через два дня после восстановления на службе.
Глава 12
— Привет!
— И тебе привет, коль не шутишь, — Ирина без особой приязни поглядела на Кирилла.
— Шучу. Но не сильно, — махнул рукой "волчок — серый бочок". — Я рад, что у тебя и без нас все решилось.
— Да неужели?
— Не такая уж я сволочь.
— Да неужели?
Ирина понимала, что повторяется, но почему-то больше ничего в голову не лезло. Кирилл хмыкнул.
— Ириш, если в рай за уши тащат, к чему это приводит?
— К революции.
— Так чего ты удивляешься? Я свою дорогу выбрал добровольно, а вот вы, женщины, народ сложный. Понимаете, что так будет лучше, но попробуй, потяни вас насильно… ведь сопротивляться всю дорогу будете.
— Это уже БДСМ, — мрачно пошутила Ирина.
— Не-а. Это природа человеческая. Знаешь, всегда сомневался в библейской истории.
— Это в которой? — на взгляд Ирины там можно было что хочешь критиковать, логики — с ноготь, пафоса с локоть.
— Это про Адама, Еву и Змея.
— И в чем сомнение?
— Чтобы женщина спокойно начала угощаться яблоками от сомнительной змеюки? Да зная вашу дамскую натуру, вы бы скорее из змея колбасу приготовили.
Тут Ирина была полностью
— Кирилл, а ты как оказался в рядах и стадах? Или это секрет?
— Не секрет, — помрачнел мужчина. — Посидим где-нибудь?
Ирина сморщила нос. В кафешки не хотелось.
— Лавочка подойдет?
— Вполне.
Кирилл поудобнее устроился, облокотился на скамейку. Ирина бросила взгляд на часы. Ей еще надо территорию обойти, но время пока есть. А вот нуль-транспортировки нет.
И почему участковым не разрешают на роликах кататься? Или хотя бы на великах?
Намного удобнее было бы.
— Что такое Чечня — знаешь?
Ирина знала.
По опыту знала, у соседки сын туда ушел, вернулся грузом-200. В закрытом гробу. То, что с ним сделали… люди с людьми делать не должны были.
— В курсе.
— Твое поколение эта история не зацепила. А я постарше буду.
— Насколько? — не удержалась Ирина.
— С тобой у нас разница в шестнадцать лет.
— Да ладно?
Кирилл не выглядел. Ну… лет тридцать она бы ему дала, и то подумала бы. Но чтобы к сороковнику? Не верится!
— Факт. Попал я туда сопливым мальчишкой, из военкомата — на бал.
— Как тебя угораздило?
— На первую войну меня и не угораздило, на вторую попал. В морду ректору дал… так получилось.
— Хоть за дело?
— За дело. У него дочка была из разряда: гуляй — не хочу! Я и не захотел сорок седьмым в очереди быть, да еще и не последним. Дочку послал, а та залетела. Ну и сказала папе, что это я ее…
— Коза.
— Ректор ко мне, мол, женись. Я, сама понимаешь, в дурь. Оно мне надо — на общественной да… гхм! Пепельнице жениться? Двадцати лет — и то нет. Слово за слово, ну и прилетело от меня в морду ректору. Отчисление, военкомат, звонок… как я потом узнал — позвонил, пад… извини.
— Это не ругательство, а характеристика, — махнула рукой Ирина.
— Дальше… думаешь, много сопляки вроде меня навоевать могли?
— Пушечное мясо?
— Даже хуже. Месяц провоевал — попал в плен. Сам дурак, но так получилось. Кинули в яму…
Ирина кивнула.
Про то, что вместо тюрем были ямы в земле, она знала. Жутко это…
— А потом решили поразвлечься. Месяц я там просидел… стал не нужен, или что-то еще, не знаю. До сих пор вспоминать гадко. Но решили, с…, цирк себе устроить. Поймали где-то волка, и скинули ко мне. Один на один, человек против зверя.
— Брррр…
— Я и сам не понял — КАК? Но жить, наверное, хотелось. Помню, волку зубами горло порвал. Кровь пил… как не сдох — не знаю. Даже эти ко мне не полезли, наверное, жить хотели.