День их возвращения. Враждебные звезды

Андерсон Пол Уильям

Имперцы построили несколько станций спутниковой связи. Если он назовет себя и вызовет военный эскорт, то вероятно, получит его - через несколько минут.

Таня, думал он, я лечу домой.

Звон раздавался из колокольной башни Университета. Мелодия была старой, но, а сегодня она звучала мирно.

Или Чандербан Десаи намеренно обманывал себя? Он не был уверен в наступлении мира и размышлял о том, могли бы он или любой другой человек когда-либо быть уверены.

Конечно, молодой человек и молодая женщина,

которые сидели бок о бок, смотрели на него с настороженностью, которая все еще могла маскировать враждебность.

– Я прошу извинения, что вторгся к вам так скоро после вашего воссоединения, - сказал Десаи. Он прибыл три минуты назад.
– Я пробуду недолго. Бы сможете снова наладить свою личную жизнь. Но я подумал, что несколько объяснений и заверений с моей стороны могли бы помочь вам.

– Не такая большая беда - полчаса в вашей компании. Особенно после десяти дней под замком, в полном одиночестве, - резко бросил Ивар.

– Я сожалею о вашем задержании, Первенец. Это неприятно. Мы действительно вынуждены были изолировать вас на некоторое время. Несомненно, вы понимаете, что мы должны были проверить ваши сведения. Мы вынуждены были позаботиться и о вашей безопасности. Это потребовало времени. Без сотрудничества Проссера Тэйн это заняло бы еще больше времени.

– Безопасность… угу…

Ивар перевел упрямый взгляд с Десаи на Татьяну.

– Террористы из самозваного движения освобождения, - заявил Десаи, а голос его звучал тверже, чем ему хотелось, - уже уничтожили ряд аэнеанцев, которые поддерживали правительство. Ваше возвращение к нам, разоблачение вами заговора, который мог бы действительно отторгнуть сектор от Империи - все это могло бы толкнуть их на очередное убийство.

Ивар некоторое время сидел молча. Звон за окном затих. Наконец, он спросил Татьяну:

– Что ты сделала?

Она сжала его руку сильнее.

– Я убеждала их. Я никогда не называла имен… Комиссионер Десаи и его офицеры никогда не спрашивали у меня никаких имен… но я разговаривала с лидерами, я была посредником. Будет всеобщая амнистия.

– За последние проступки, - напомнил Комиссионер.
– Но мы не можем позволить еще что-либо подобное. Я надеюсь на вашу помощь в предотвращении дальнейшего террора.
– Он помолчал.
– Если Аэнеас должен снова установить законность и спокойствие, вы, Первенец, должны возглавить это движение.

– Из-за того чем я являюсь или был?
– резко сказал Ивар.

Десаи кивнул.

– Люди будут внимать вам, говорящему о примирении, больше, чем кому-либо другому. Особенно после того, как ваша история стала достоянием гласности, или ее большая часть, что тоже мудро.

– Почему не вся?

– Разведка Флота, вероятно, захочет сохранить некоторые детали в секрете. Незачем раскрывать все наши карты противнику. И, м-м-м, несколько высокопоставленных офицеров просто не захотели выставляться на посмешище из-за своего головотяпства.

– Бы, например? Десаи улыбнулся.

– Между нами, я имел в виду таких лиц, как

губернатор сектора Муратора. Я не являюсь достаточно важным лицом, чтобы вызвать сенсацию. И на Ллинтавре будут благодарны. Начиная с этого времени, я могу рассчитывать на полную свободу действий в Вергилианской Системе. Я провожу твердую политику, использую непосредственные консультации с представителями каждого общества Аэнеаса. Постепенно правление полностью перейдет в их руки.

– Хм. Включая орканцев?

– Да. Командующий Яков был потрясен, когда узнал правду, а он жесткий человек и верит только в благополучие своего народа. Он согласен, что Империя лучше всех может помочь им выйти из создавшихся трудностей.

Ивар переживал все заново. Татьяна наблюдала за ним. На ее ресницах блестели слезы. Она, должно быть, ощущала ту же самую боль. Наконец, он спросил:

– А Яан?

– Сам пророк?
– ответил Десаи.
– Он знает только, что по какой-то причине вы убежали. Он думает, что вас засекли - а затем силы Империи еще раз обыскали гору Кронос, более тщательно. И шефы Компаньонов не возражали. Вероятно, вы можете посоветовать мне рассказать ему правду до того, как будет сделано публичное заявление.

Ивар спросил холодно:

– Что относительно Айчарайча?

– Он исчез, как и его чертова машина. Конечно, мы охотимся за ним.
– Десаи скорчил гримасу.
– Но боюсь, что не добьемся успеха. Так или иначе, этот злостный негодяй уберется с планеты. Но, по крайней мере, он не уничтожил нас.

Ивар отпустил руку девушки, словно сейчас ни она, ни что-либо другое не могли согреть его. Из-под упавшей пряди светлых волос взгляд его отливал синевой зимы.

– Вы действительно полагаете, что он смог бы?

– Второе пришествие, которое он изобретал, думаю могло бы, - ответил Десаи ровным тихим голосом.
– Мы не можем быть уверены. Возможно Айчарайч знает нас лучше, но мы знаем себя. Но… смута случается из-за неблагополучного существования человека. Священная война, которую нельзя остановить и которая уносит королевства и империи, хотя первых солдат революции бывает мало и они обычно ни куда не годятся.

Но вы видите, что их число растет. Населения целых планет присоединяются к восставшим. В действительности, человек никогда не хотел удобного Бога, разумного или доброго. Он хотел веру, дело, которое обещает все, но, главным образом, требует всего.

– Как мошки на пламя свечи…

– Я все больше убеждаюсь, что во вверенном мне округе Аэнеас, несмотря на обилие разных народов, есть одна общая черта - все они верят в какую-то легенду о могучих и мудрых предках. И никто не хочет признать, что эти предки могли быть такими же ограниченными, как мы.

Аэнеас шел в фарватере борьбы за политические цели. Последовавшее поражение повернуло жителей и их энергию назад к абстрактным вещам. И тогда Айчарайч изобрел для них учение, которое мог бы в одинаковой степени принять и самый преданный верующий, и самый закаленный ученый.