День казни
Шрифт:
– Ну и развлекайся с ним, - сказала она беззаботно и направилась в спальню.
– Дорин!..
Дверь захлопнулась. На миг воцарилась тишина, затем щелкнул замок.
Селвей мысленно выругался и направился к бару.
К тому времени, когда Арлингтон звякнул дверным колокольчиком, Уоррен успел опустошить наполовину бутылку "Бурбона".
В обитой дорогим плюшем квартире засаленная жирными пятнами шляпа и грязное
– У нас осталось только три четверти часа, - сказал он.
– Я непременно должен что-то сделать, мистер Селвей.
– Знаю, что вам необходимо сделать, - улыбнулся прокурор.
– Нам надо выпить и поговорить по душам обо всем,
– Вряд ли я должен сейчас пить...
Однако взгляд старика уже вцепился в бутылку в руках Уоррена. Прокурор улыбнулся еще шире.
К половине двенадцатого голос Арлингтона стал глух и неразборчив, взгляд уже не казался столь напряженным, а его беспокойство о судьбе Родмана не отличалось настойчивостью.
Селвей все подливал и подливал в стакан старику.
Тот бормотал о чем-то. Вспоминал свое детство, прошлую респектабельность, поносил вереницу лиц, которые чем-то насолили ему когда-то. В конце концов его трясущаяся голова начала клониться вниз, а тяжелые, свинцовые глаза закрываться.
Под бой часов он очнулся от дремоты.
– Что, что это такое?
– воскликнул он.
– Всего лишь часы, - усмехнулся Селвей.
– Часы? Сколько времени?.. Который час?..
– Двенадцать мистер Арлингтон. Ваши страхи окончились. Родман уже расплатился за свое преступление.
– Нет!!!
Старик поднялся и дико заметался по комнате.
– Нет, неправда!.. Я убил эту женщину!.. Не он!.. Они не имеют права его казнить за то, чего он...
– Мистер Арлингтон, успокоитесь. Поздно. Теперь уже ничего нельзя поделать.
– Да, да!.. Мне надо заявить полиции, судье...
– Зачем? Родман казнен, его уже нет. Он умер, как только часы пробили двенадцать. Что сейчас вы можете сделать для него?
– повысил голос Селвей.
– Я должен.
– Старик всхлипнул.
– Я должен, неужели вам непонятно? Я не смогу жить, мистер Селвей...
Он заковылял к телефону. Прокурор тяжело накрыл трубку рукой.
– Не сметь!
– грозно бросил он.
Их
– Вы не остановите меня, мистер Селвей. Я пойду туда сам. Я скажу им все... И расскажу им о вас...
Он повернулся к дверям. Рука Селвея вытянулась и схватила его.
– Стойте. Вы - сумасшедший старый дурак! Родман мертв!!!
– Мне это неважно!
Селвей дернул резко плечом, и его рука ударила по трясущемуся, бледному от вина лицу. Старик глухо вскрикнул от удара, но продолжал рваться к выходу. Селвей снова ударил Арлингтона, а после удара его руки опустились на сухую морщинистую шею старика. Мысль эта пришла вполне естественно. Много ли жизни пульсировало в этих старческих жилах у него под рукой? Чуть сжать посильней, и навсегда прекратится это учащенное дыхание, этот хриплый с надрывом голос, эти страшные для Селвея слова...
Мышцы напряглись, пальцы с натугой сжались. Старик качнулся вперед и выскользнул из рук Селвея на пол.
В дверях спальни стояла суровая, с холодными как лед глазами Дорин.
– Ты убил его!
– Самооборона!.. Это была самооборона, - закричал Селвей.
– Он хотел нас ограбить...
Она быстро захлопнула дверь и дважды повернула внутри ключ. Селвей отчаянно забарабанил в дверь, дергал ручку, окликал Дорин по имени, но тщетно. Потом он услышал звук набираемого номера телефона.
Дело было хуже некуда и без этого Вэнса, который оказался в толпе заполнивших квартиру. Того самого Вэнса, заместителя прокурора округа, который достаточно умен, чтобы без особого труда разбить его версию о попытке ограбления. Вэнс сразу выяснит, что требовалось старику от Селвея, и будет несказанно рад его беде.
Однако Вэнс не казался обрадованным. Скорее он казался озадаченным. Он с удивлением взирал на распростертое на полу тело.
– Не понимаю, Уоррен. Совершенно не понимаю... Зачем вам понадобилось убивать такого безвредного малого, как этот старик?
– Безвредного?! Вы говорите безвредного?!
– Ну, конечно! Ведь это старый Арлингтон! Его знают все как облупленного.
– Все знают?!
– Селвей был потрясен.
– Безусловно. Я лично встречался с ним, когда работал в Беллаэрском округе. Он помешан на признании в совершении убийства. Но зачем было убивать его, Уоррен?.. Зачем?!