День Кощея

Казьмин Анатолий Антонович

А вот что меня сегодня радовало – я был в норме. Слабость ещё чувствовалась, но я вполне спокойно спустился с лестницы на Центральную площадь и, немного подумав, решил сходить, подкрепить силы к Сократу в «Великолепный бес».

Войдя в кабак, я с удивлением заметил группку мужиков, столпившихся перед стойкой, за которой стоял Сократ и оживлённо о чём-то переговаривающихся.

– Озимые обсуждаем или строительство театра? – поздоровался я. – А что это за доска?

Доска, висевшая за стойкой,

была поделена меловыми линиями на две части. Первая гласила «Канцелярия», вторая – «Дворец». А под ними ещё были какие-то цифры.

– Не понял… – протянул я. – Сократ, что это значит и при чём тут Канцелярия?

– Чайку, господин Захаров? – предложил он. – Или вам картошечки пожарить? Грудинка сегодня просто объедение.

– Не юли, – начал раздражаться я. – Заговор против власти? Позвать полицию?

– Ну-у-у… – он явно был в замешательстве и взглянул на мужиков, будто ожидая от них помощи. – Тут это… Того…

– Ага, – сказали мужики и начали быстренько расходиться. – Вот именно. Как бы оно вот эдак…

– Сократ!

– Э-э-э… – всё так же в замешательстве протянул бес, но вдруг оживился: – Не желаете ставочку сделать, господин Захаров?

– Так это ставки? – дошло до меня. – А при чём тут Канцелярия? И Дворец?

– Бега, Фёдор Васильевич! – выпалил Сократ. – Тишка да Гришка на Волчке, ну, то есть, канцелярские ваши, против котика Бени, дворцового.

– Бред какой-то, – хмыкнул я. – Вокруг города?

– От Западных ворот по Кощеевскому проспекту до Холма и обратно.

– Вот вы… бесы, – вздохнул я. – На чём угодно готовы деньги делать… И на кого больше ставят?

– Пока приблизительно поровну, – пожал плечами бес.

– Обломайся, Сократ. Эти маленькие негодяи на каторге у Аристофана сейчас. Придётся тебе без экзотики бега устраивать. Как обычно – с мамонтами.

– С Аристофаном мы договоримся, – хихикнул бес. – Свои же, не чужие.

– Ой, ладно, – отмахнулся я. – Налей мне чайку да пряников или пирожков вели подать.

Чай был вкусный, ватрушка отличная и я махнул рукой и на беса и на мужиков. Пусть развлекаются, какое мне дело? Вот сейчас подкреплюсь и пойду, схожу к Ивану…

– Фёдор Васильевич? – прервал меня густой бас. – Не помешаю?

– Присаживайтесь, Пантелей Сергеевич, – кивнул я нашему городскому главе церкви. – Чайку?

– Чайку, – согласился он. – Посоветоваться хочу. Дело неспешное, но важное. Да только сомнения меня тягостные одолевают…

– Конечно, Пантелей Сергеевич, рассказывайте.

– Прихожане просят часовенку малую у Южных ворот поставить, – без особых предисловий начал он. – Богоугодное дело, одобряю. И в путь православный люд отправляется, и в город возвращается, а хвалу господу нашему вознести не помешает.

– У царя-батюшки разрешение выклянчить? – догадался

я. Но, как оказалось, был не прав.

– Уже подал прошение, – помотал священник бородой. – Тут другой вопрос… Как бы это… Не по закону мы тут живём. Все каноны православные нарушаем. Храм наш и тот таковым считаться не может…

– Ох, – погрустнел я. – Я в этих ваших делах ничего не понимаю. Пантелей Сергеевич, а вы можете мне очень просто, как ребёнку рассказать?

– В храме нашем проводятся обряды, таинства, даже Литургия, что совершенно невозможно для не освящённого храма. Да и я сам соответствующим чином не обладаю. Вот, как-то так.

– Угу. А ещё попроще, а? Я даже что такое «Литургия» и то не в курсе.

– Ну куда ещё проще? – вздохнул он. – Нельзя взять мужика с улицы в настоятели и любой дом храмом назвать нельзя, понимаешь, Фёдор Васильевич?

– Есть какие-то особые, суровые правила для такого?

– Разумеется. Наши мужики сами церковь построили, а потом и меня позвали. Да ты же и сам знаешь всё это. Отказать я не мог, но на самом деле, это как… Как Пашку нашего Белобрысого всем кабаком в цари выбрать.

– Погодите, Пантелей Сергеевич. А кто у нас на Руси самый главный в церкви?

– Митрополит, – перекрестился он. – А над всей нашей церковью Патриарх Царьградский стоит. Он-то нам Митрополита и назначает.

– Погодите, – снова остановил я его. – Я правильно понимаю, что нашей русской церковью командует какой-то кадр из Византии?!

– Верно, – поморщился он. – Можно и так сказать.

– Не нравится мне это, – протянул я. – Ладно, допустим. А чтобы вы, так сказать, законным нашим священником стали, что надо сделать?

– Ну уж точно не выборы проводить, – как-то невесело хохотнул он. – Патриарх или Митрополит и назначают.

– Угу. А наш, ну русский Митрополит, он где находится?

– Так в Путятиче же, – удивился отец Пантелей.

– Давайте так сделаем, – я допил чай. – Я почитаю, что найду по этой теме, посоветуюсь с коллегами, а вы пока как работали, так и работайте. Думаю, придумаем мы, как решить эту проблему.

– Спаси Христос, – коротко поклонился он. – Хорошо бы…

– Вот и договорились, – поднялся я. – Пойду к Ваньке, герцогу нашему схожу.

– Недавно его с Сидором Петровичем возле Городского парка видел, – подсказал отец Пантелей.

– Понятно, спасибо. Пошёл.

Пошёл, правда, не сразу. Едва я вышел из кабака, как меня окликнул Леший, помощник тетки Ягуты, сидящий на крылечке лавки «Дары леса от тёти Ягуты», под которую Сократ выделил половину своего двора:

– Федь, а чего енто ты такой занятой бегаешь? – Ему явно было скучно.

– Здорово! – подошёл я поближе. – Как торговля идёт? Фирменную мухоморовку всю раскупили?