День "М"

Суворов Виктор

Вацлав Немечек: «У этой машины была удивительно долгая жизнь. В пятидесятых годах все еще можно было встретить отдельные образцы на полярных трассах, где их использовали для транспортировки грузов». (History of Soviet Aircraft from 1918. Лондон, 1986, с.134), Не надо доказывать, что долго живут и долго летают только хорошие самолеты…

Выдающиеся качества ТБ-7 были доказаны западным экспертам осенью 1941 года. Ожидалось прибытие советской правительственной делегации во главе В. М. Молотовым в Великобританию и в США. Предполагалось, что единственно возможный путь — через Сибирь и Аляску. Но Молотов на ТБ-7 полетел из Москвы в Британию прямо над оккупированной Европой. Нужно вспомнить,

кто господствовал в небе Европы осенью сорок первого, чтобы оценить степень доверия советского руководства этому самолету Попади Молотов в лапы Гитлеру — и не избежать громкого процесса где-нибудь в Нюрнберге. И всплыли бы преступления интернационалсоциализма, которые могли ошеломить мир на много веков. И открылось бы, что интернационал-социализм творит не меньшие злодеяния, чем его кровавый брат националсоциализм, что оба вполне достойны нюрнбергской скамьи.

Но Молотов не боялся попасть на скамью подсудимых. И Сталин, отпуская Молотова, не боялся процесса над своим режимом: Молотов летит не на чем-нибудь, а на ТБ-7, о чем же волноваться? И ТБ-7 не подвел. Он прошел над Европой, погостил в Британии, слетал в Америку и вернулся тем же путем, еще раз безнаказанно пролетев над германскими владениями.

В 1942 году Молотов вновь летал над Европой и вновь вернулся невредимым После войны советская правительственная комиссия провела анализ действий германской системы ПВО в момент полета Молотова. Выяснилось, что в полосе пролета истребители на перехват не поднимались, на зенитных батареях тревога не объявлялась, постами наблюдения пролет ТБ-7 не регистрировался. Проще говоря, германские средства ПВО не только не могли перехватить ТБ-7, но в этих случаях даже не смогли обнаружить его присутствие в своем воздушном пространстве.

Полковник (в те времена — капитан) Э. Пусссп, много раз водивший ТБ-7 над Германией (не только с драгоценным телом Молотова, ной с другими грузами), рассказывал: «Зенитка достает такую высоту не очень-то прицельно, можно сказать, почти на излете. Истребитель там тоже вроде сонной мухи. Кто мне чего сделает?». (М.Галлай. Третье измерение. М. Советский писатель, 1973, с. 330) Итак, задолго до войны в Советском Союзе создан НЕУЯЗВИМЫЙ бомбардировщик и подготовлен приказ о выпуске тысячи ТБ-7 к ноябрю 1940 года Что оставалось сделать?

Оставалось под приказом написать семь букв: И. СТАЛИН Когда первые ТБ-7 летали на недосягаемых высотах, конструкторы других авиационных держав мира уперлись в невидимый барьер высоты: в разреженном воздухе от нехватки кислорода двигатели теряли мощность. Они буквально задыхались — как альпинисты на вершине Эвереста. Существовал вполне перспективный путь повышения мощности двигателей: использовать выхлопные газы для вращения турбокомпрессора, который подает в двигатель дополнительный воздух. Просто в теории — сложно на практике. На экспериментальных, на рекордных самолетах получалось. На серийных — нет.

Детали турбокомпрессора работают в раскаленной струе ядовитого газа при температуре свыше 1000 градусов, окружающий воздух — это минус 60, а потом — возвращение на теплую землю. Неравномерный нагрев, резкий перепад давления и температуры корежили детали, и скрежет турбокомпрессора заглушал рев двигателя; защитные лаки и краски выгорали в первом же полете, на земле влага оседала на остывающие детали, и коррозия разъедала механизмы насквозь. Особо доставалось подшипникам: они плавились, как восковые свечи. Хорошо на рекордном самолете: из десяти попыток один раз не поломается турбокомпрессор — вот тебе и рекорд. А как быть с серийными самолетами?

Искали все, а нашел Владимир Петляков — создатель ТБ-7. Секрет Петлякова хранился как чрезвычайна государственная тайна. А решение было гениально

простым. ТБ-7 имел четыре винта и внешне казался четырехмоторным самолетом. Но внутри корпуса, позади кабины экипажа, Петляков установил дополнительный пятый двигатель, который винтов не вращал. На малых и средних высотах работают четыре основных двигателя, на больших — включается пятый, он приводит в действие систему централизованной подачи дополнительного воздуха. Этим воздухом пятый двигатель питал себя самого и четыре основных двигателя. Вот почему ТБ-7 мог забираться туда, где никто его не мог достать: летай над Европой, бомби, кого хочешь, и за свою безопасность не беспокойся.

Имея тысячу неуязвимых ТБ-7, любое вторжение можно предотвратить. Для этого надо просто пригласить военные делегации определенных государств и в их присутствии где-то в заволжской степи высыпать со звенящих высот ПЯТЬ ТЫСЯЧ ТОНН БОМБ. И объяснить: к вам это отношения не имеет, это мы готовим сюрприз для столицы того государства, которое решится на нас напасть. Точность? Никакой точности. Откуда ей взяться? Высыпаем бомбы с головокружительных высот. Но отсутствие точности восполним повторными налетами. Каждый день по пять тысяч тонн на столицу агрессора, пока желаемого результата не достигнем, а потом и другим городам достанется. Пока противник до Москвы дойдет, знаете, что с его городами будет? В воздухе ТБ-7 почти неуязвимы, на земле противник их не достанет: наши базы далеко от границ и прикрыты, а стратегической авиации у наших вероятных противников нет… А теперь, господа, выпьем за вечный мир…

Так могли бы говорить сталинские дипломаты, если бы Советский Союз имел тысячу ТБ-7. Но Сталин от тысячи ТБ-7 отказался… Можно ли понять мотивы Сталина? Можно, Если перевести тысячу ТБ-7 на язык шахмат, то это ситуация, когда можно объявить шах неприятельскому королю еще до начала игры, а если партнер решится начать игру, — ему можно объявить мат после первого хода.

Если пять тысяч тонн бомб, которые ТБ-7 могли доставить одним рейсом, перевести на язык современной стратегии, то это — ПЯТЬ КИЛОТОНН. Это уже терминология ядерного века. Если пять килотонн недостаточно, то за два рейса можно доставить десять. А двадцать килотонн — это то, что без особой точности упало на Хиросиму.

Тысяча ТБ-7 — это как бы ядерная ракета, наведенная на столицу противника. Мощь такова, что для потенциального агрессора война теряет смысл.

Итак, одним росчерком сталинского пера под приказом о серийном выпуске ТБ-7 можно было предотвратить германское вторжение на советскую территорию.

Я скажу больше: Сталин мог бы предотвратить и всю Вторую мировую войну. Понятно, в августе 1939 года он не мог иметь всю тысячу ТВ-7. Но двести, триста, четыреста и даже пятьсот — иметь мог. Один вылет двухсот ТБ-7 — килотонна. Имея только двести ТВ-7, пакт Молотова-Риббентропа можно было не подписывать. Имея только двести ТБ-7, можно было не оглядываться на позицию Великобритании и Франции.

Можно было просто пригласить Риббентропа (а той самого Гитлера), продемонстрировать то, что уже есть, рассказать, что будет, а потом просто и четко изложить свою позицию: господин министр (или — господин канцлер), у нас отношения с Польшей не самые лучшие, но германское продвижение на восток нас пугает. Разногласия Германии с Польшей нас не касаются, решайте сами свои проблемы, но только не начинайте большую войну против Польши. Если начнете, мы бросим в Польшу пять миллионов советских добровольцев. Мы дадим Польше все, что она попросит, мы развернем в Польше партизанскую войну и начнем мобилизацию Красной Армии. Ну и ТБ-7… Каждый день. Пока пять тысяч тонн в день обеспечить никак не можем, это потом, но тысячу тонн в день гарантируем.