День матери

Богатырева Татьяна

– Да нет, я уж с тобой схожу, мне все равно куда идти.

И именно потому, что мне вечно все равно, мы оказываемся во дворе-колодце, и я стою в арке, на стреме, пока Юра забирает деньги у парня в пижамных штанах и пальто.

Парень выше Юры головы на две, но все равно Юра смотрится больше, увереннее на фоне этого парнишки.

– Блин, это как-то все стремно, –

тяну я по дороге к Антону.

Юра коротко качает головой. Он не согласен.

– Я же просто собираю долги, я сам не торгую, – качает головой он.

Несмотря на то что он якобы ничем не торгует, трава у него с собой все-таки, оказывается, есть. Это выясняется уже у Антона, у него там полно народу, кто-то бренчит на гитаре, какие-то милые девочки, и страшные девочки тоже есть. Сам Антон уже вообще ничего не соображает, пытается сделать бульбулятор из стеклянной бутылки перочинным ножом. Я смеюсь, потому что это глупо.

Всучив кому-то свою траву, Юра ищет городской телефон. Слежу за ним. Ко мне подходит знакомиться какая-то милая девочка творческой наружности. Она очень смешно тянет слова, потому что хочет понравиться мне. Я улыбаюсь и киваю, губы девочки открываются и закрываются, но за ее спиной я слышу Юрин голос.

– Алло, мама? Чего трубку долго не берешь? Я завтра денег принесу, будь добра, не нажирайся с утра.

Мне становится немного грустно. Девочка просит дать ей мой номер. Я его не помню, сомневаюсь насчет цифр: «Там дальше 7… или 8», но она очень хочет со мной как-нибудь еще встретиться, поэтому старательно пишет. Какая разница, «7» или «8»? Тогда она настаивает на том, чтобы я записал ее телефон. Закатываю рукав, смотрю на часы – уже почти полночь.

– Мы тут остаемся на ночь, – говорю я, наблюдая за ее реакцией. – Ты где живешь, может, тебя проводить?

Но она тоже неожиданно решает остаться. Я усмехаюсь, все в жизни удивительно просто. Мы с ней уходим из кухни искать какую-нибудь комнату потише. За моей спиной Антон ругается на бутылку, которую никак не получается переделать в бульбулятор.

* * *

Сижу в классе, слушаю плеер. «Пинк Флойд»: «Учителя, оставьте детей в покое», а-та-та. Все пытаюсь пристроить голову на изгибе локтя так, чтобы вздремнуть. Я все время хронически не высыпаюсь. Не получается. Лицо парня, сидящего рядом, кажется смутно знакомым, всматриваюсь. Где-то я его видел.

– Это… извини за тупой вопрос, а ты всегда тут учился?

Я изображаю серьезность и заинтересованность, у меня всегда это получается просто великолепно. Он покупается на мой голос, смотрит на меня так, как будто мне и вправду интересно, кто он, откуда, что здесь вообще делает.

– Ну, знаешь, это

смешно на самом деле вышло. Я тут учился, э… раньше. А теперь вот вернулся, типа того.

Что-то я такое помню. Но – не совсем.

– Ты знаешь Юрика? – говорю я.

И тут он прямо расплывается в довольной улыбке, кивает.

– Я Тима, – говорит он.

Все просто.

– Ну клево, – говорю я и снова пытаюсь заснуть.

* * *

Тима хочет увидеться с Юрой. Я информирую его о последних новостях из нашей с Юрой жизни, например, о том, что Юра сейчас где-то шляется и можно будет потусоваться с ним где-нибудь вечером. Тима оглядывается по сторонам так, как будто приехал с необитаемого острова. На самом деле это не так уж далеко от истины.

– Я жил с мамой на Валааме, в монастыре. А теперь вот видишь, какая фигня: девятый класс, надо что-то дальше делать, поступать там…

– Поступать – совершать поступки, да, да? – заговорщицки говорю я так, как будто цитирую какую-нибудь классику.

Тима радостно кивает, он не понял, что я шучу, совершенно серьезно спрашивает меня, кем я буду, когда вырасту.

– Президентом. Или владельцем птицефабрики.

– Так ты не решил еще?

– Да мне просто по фиг.

* * *

Бабушка безутешна. Дед ушел к какой-то другой даме сердца, причем, по словам бабушки, эта дама молода и имеет весьма «нелицеприятную» наружность. Я делаю вид, что мне жутко интересно. Ну на самом деле мне и вправду интересно, конечно.

Но вот бабушка переходит с дедушки на меня. Ей почему-то чудится, что я весь в деда, а, следовательно, вырасту пьянью, нахалом и вообще подонком.

– И импотентом, – напоминаю я.

Бабушка кивает, она думает, что как раз в этот момент я уже начинаю раскаиваться и становиться на путь истинный.

– Вот и дядя твой вообще от рук отбился с этой, как ее… Светой.

– Светлана шикарная женщина, лучше, чем Ольга, – не могу не отметить я.

– Ты позвонил в турфирму?

О, бабушка, спасибо, – напомнила.

– Не-а, но позвоню. И вообще… ба, а ты не боишься, что на тебя нападет мумия, а я в силу своей тупости и слабости не смогу тебя защитить?

– И юмор у тебя – того. Весь в деда, весь в деда…

* * *

Долгожданная встреча друзей оказалась нудной и напряженной. Юра ничего рассказывать не хочет, Тима так вообще – стесняется. Стараюсь как-то их расшевелить, идет все туго. Тима не курит, а от пива его тошнит, и я милостиво соглашаюсь допить его порцию. Да и в баре ему как-то неуютно.

– Вот ты жил в монастыре, а в Бога веришь?

Тима краснеет.

– Не так, чтобы очень, – говорит.