День Медведя

Багдерина Светлана Анатольевна

В его состоянии это было всё равно, что тянуться к Мюхенвальду, или тянуться к звездам с намерением ухватить парочку… Но дверь осталась открытой.

И щека Иванушки, вдруг и сразу после последнего броска, вместо жесткой исцарапанной доски встретилась с жесткой царапающей снежной коркой. Улица!!! …улица!!!!!!!!.. Еще вперед, и еще…

Воздух перед ним внезапно будто загустел до консистенции свежеприготовленного цемента… …нет!!!!!!!!!.. Да, да, да, да… …не-е-е-е-е-е-е-ет!!!!!!!!!!!!!!!!.. Да!!!!!!!..

Уже не соображая, что – «да», и что – «нет», и зачем ему нужно срочно вперед и никуда больше, Иванушка стиснул

зубы, уцепился провалившимися сквозь наст пальцами за неожиданно нащупанный под наметенным сугробом порог, и кинулся с головой в разверзшуюся перед ним сияющую первым солнечным лучом пропасть…

Лукоморец проснулся, потянулся, сладко зевнул, открыл глаза, и зевок его застыл на половине: над головой его, беззаботно подчеркивая полное отсутствие потолка, а также стен, окон и прочих архитектурных предрассудков, светило солнце. А вокруг однообразным чумазым пейзажем раскинулось пепелище, пронзаемое одинокими остовами чумазых печей.

– Ну, ничего себе, протопил печку… – потрясенно выдавил ошеломленный Иванушка, обводя жалобно расширившимися очами обугленный ландшафт. – Как же это я так?.. Что же это я так, а?.. Что ж теперь делать-то?.. Ой, я же не хотел… Я же нечаянно… А люди?..

И тут воспоминания о событиях прошлого вечера – и прошлого дня – вспыхнули и взорвались в памяти как вулкан в ночи. Огонь!.. Голоса!.. Смрад, заполняющий мир!.. Сенька!.. Сенька?.. Где… Сенька в безопасности. Должно быть. Ведь мне это всё приснилось?.. А пожарище?

И если эти… голоса… не пускали меня и хотели усыпить, то как я спасся? И зачем это им было нужно? И где весь тот снег, который намело за вчера? Растаял? Так сколько ж это я проспал?!.. А эти… голоса?.. Где они?

Иванушка отбросил рассуждения, сосредоточился и напряженно, не без дурных и болезненных предчувствий, прислушался к своим ощущениям: чувство необъяснимого панического ужаса, испытанное им вчера, так быстро не забывалось. Но нет.

Кроме чувства голода и изумления, других чувств у него на текущий момент не наблюдалось. Или?.. Что-то еще?.. Спокойствие?.. Умиротворенность?.. Безмятежность?.. Это после вчерашнего-то?!

Да как ей… ему… им… всем… не стыдно! Как обманчиво, оказывается, бывает первое впечатление! Странно это всё и непонятно… Нечисто, даже можно сказать. Находку бы сюда – она бы живо сообразила, что к чему. А я…

Всё еще не понимая, что произошло с ним, с домом и со всей деревней за ночь [68] , царевич поднялся, отряхиваясь от пепла, пожал плечами, нашел удивленным взором в нескольких шагах от места своей ночевки волглый полушубок и ощетинившуюся слипшейся шерстью шапку. Чуть поодаль, завалившись под обгорелое бревно и почти неразличимый на фоне золы, лежал в черных ножнах черный меч.

68

Откровенно говоря, он не понимал еще несколько десятков или даже сотен вещей, но на текущий момент эти три возглавили список. 

Так и не в силах пока отыскать хоть какой-нибудь край, с которого можно было бы начать обдумывать происшедшее, Иван озадаченно покачал головой и с застывшим выражением хронического недоумения на лице принялся одеваться: несмотря на Находкин амулет и неожиданное солнышко

месяц всё же был далеко не май.

Подпоясавшись, он нагнулся поднять оружие и вдруг заметил, что рядом с рукоятью, под головешкой и слоем гари что-то тускло блеснуло. Ноги?.. И руки?.. Или лапы?..

Иванушка протер о штаны замысловато изогнутый кусок желтого металла сантиметров в десять и всмотрелся, поворачивая его то так, то эдак. Всё-таки лапы. Верхние и нижние. И туловище. А в верхних – палочка… и молоток?..

В памяти моментально всплыл кусок золотой фигурки медведя, найденный Сенькой как-то раз в пещере, и герб в заброшенном доме, куда они залезли в день оглашения условий состязания претендентов. Резец и кайло.

Символы единения южной и северной части страны Костей – в лапах другого символа.

Сердце Иванушки взволновано забилось при этой мысли, а возможные последствия сей находки накинулись на него, как бездомный рой на чужие сени.

Если это – и вправду вторая половина царского герба с груди Мечеслава, то означать это могло только одно: он тут был! Его перенес сюда Костей, и спрятал, чтобы в Постоле не узнали, что брат царя жив! И потом узурпатор, или сам Мечеслав обронил оставшуюся часть… А если еще принять во внимание необыкновенное сходство Спири с портретом… или портрета со Спирей?.. короче, и то, и другое, равно как и эта фигурка, обнаруженная именно здесь, подтверждают Спирино законное право на престол!.. Или не подтверждают? Или подтверждают, но не очень? Или… или… Нет. Такие размышления лучше идут в компании друзей.

Одна голова – хорошо, да дура, или как там любил говаривать низложенный монарх Вондерланда? Значит, надо попробовать найти дорогу домой.

Но прежде – осмотреть всё вокруг: глядишь, еще что-нибудь полезное или интересное обнаружится.

К некоторому Иванову разочарованию ничего полезного и, тем более, интересного в сгоревшей деревне больше не нашлось.

Головешки, почерневшие камни фундаментов и кирпичи обрушившихся труб, клочья бурой шерсти, зацепившиеся за поваленный обгорелый забор, обломки, осколки и черепки неизвестного происхождения… Деревня не спешила расставаться со своими секретами.

Философски решив, что и одного секрета с него на сегодня достаточно, и жадничать нехорошо, Иванушка спрятал полмедведя в карман, задрал голову так, что шапка едва снова не отправилась в золу, уставился на солнце и принялся проверять географию логикой. Жулан сказал, что Неумойная расположена к северу от Постола. Значит, Постол расположен к югу от Неумойной. Солнце встает на востоке. Если сейчас утро, то восток – там, а Постол… Постол… Постол – там. Так. А если день?.. Если сейчас день, то солнце должно быть высоко. А оно сейчас высоко, или будет еще выше?

Ладно, предположим, что сейчас день. Тогда всё получается еще проще. Солнце тут, Неумойная тут, Постол – в той стороне. А… если вечер?.. Хотя, я бы до вечера вряд ли проспал бы… Или проспал бы? И еще вопрос: а это точно Неумойная?..

И говорил ли Жулан про эту деревню, или про настоящую Неумойную, в случае, если это – не она?.. Кхм…

Придя таким образом к неутешительному выводу, что теперь потерялась не одна деревня, а целых две, плюс столица, а заодно и он сам, царевич поступил просто: поднял воротник, затянул потуже пояс, лишая права голоса недовольно напомнивший о себе желудок и двинулся, куда глаза глядят.