День Мертвых
Шрифт:
Кратер трогал глазами запыленные стекла окон и дырявые занавески за ними. Он начал замечать, что крыльца домов выглядят старо, а краска с них давно слезла. На крышах порой виднелись прорехи и у него появлялись мысли, что в таком доме люди не могли жить. Он собирался дальше развить эту мысль, но в этот момент Кешбек громко похлопал себя по карманам тулупа и с радостным возгласом выудил самокрутку.
— Уф! Я уж подумал дома забыл, тишек башым!
Услышав крик казаха, вдалеке остановился Сэм. Кратер увидел, что он хлопнул себя по лбу, а потом начал выражаться, но до них ругательства не
Владимир с наигранным осуждением посмотрел на Кешбека.
— Я брошу, точно брошу… Но после того, как уедет теща!
— Ооо, к тебе едет теща, — рассмеялся Владимир.
— Едет! Иске сихерче… Вот этими руками утерергэ готов!
Казах сделал движение, будто выжимал белье.
— Чума! Вот увидишь, как только она наступит на нашу землю, сразу скотина начнет дохнуть, а тавык перестанет нестись! Все кызларки потеряют красоту, балалар — покой, а мужики будут бояться выходить на улицу! Кояш погаснет, кара болытлар кукне каплар, разом пойдут град, канлы кар, молнии! Какие-нибудь жабы и улитки посыпятся с неба! Жыр разойдется и оттуда выползут шайтаны! Знай, не Регина устроит жэхэннэм, а эта старая крыса!
Пока Кешбек ругался, Кратер бесшумно подошел к Владимиру и аккуратно спросил:
— Что значит «утерерге»?
— Не знаю. Я не понимаю половину слов.
Когда Кешбек закончил свою речь и яростно пытался отдышаться, Кратер вновь тихо задал вопрос:
— Чего он так сильно ненавидит тещу?
— Не знаю, по мне — приятная женщина. Выглядит как обычная татарская бабушка, печет вкусные татарские пироги…
Услышав про приятную женщину, казах завыл.
— Она шайтан!
— Брось! Как будто ты настоящих шайтанов не видел!
— Видел, но они не такие страшные!
Издалека они услышали свист Сэма. Он ругался и один раз даже показал неприличный жест.
— Что-то мы и вправду долго идем, — заметил Владимир. — Надо поторопиться к Сандыгуль апе.
Кешбек окончательно успокоился, закурил и опять завел бред про сны. Владимир иногда ему поддакивал и рассказывал, что ему снятся снег и «снежные женщины», на что Кешбек отвечал, что это вещие сны, ведь скоро зима. Сэм так и шел от них на расстоянии.
Вскоре Кратер заметил, что Сэм остановился возле дома с зеленой крышей и стал их нетерпеливо ждать, что-то крича и вскидывая руки. Владимир с Кешбеком шли неторопливо. Кратер решил их обогнать и в секунду оказался возле Сэма.
— Старперы! — выругался черт.
— И что ты ворчишь? Они от этого быстрее не пойдут.
Кратер осмотрел дом и заметил, что он выглядел намного свежее остальных.
— Это я от бессилия, — уныло ответил Сэм. — Сейчас Кешбек накурится, а Володя надышится дымом. Так что готовься, Серега, поработать за двоих.
— Ну конечно! А они что будут делать?
Кратер быстро понял, что имел в виду Сэм.
Милая женщина лет тридцати пяти с красивыми глазами и тугим пучком на затылке выказала радость гостям и проводила на задний двор, где их ждала гора поленьев. Владимир назначил Кратера главным дровоколом, Сэм должен был подносить и класть на колоду полено, а Кешбек сам вызвался быть укладчиком дров. Владимир обещал заменить Кратера, как только он устанет.
У Кратера работа не
— Володя!
— Ты мало сделал, иди еще поработай!
— Я устал.
— Это из тебя слабость выходит.
Владимир развернул парня и хотел дать напутствующего пендаля, но Кратер, предугадав его действия, отскочил. С недовольным видом он вернулся к колоде, где его ждали Сэм и Кешбек, который курил то ли подряд несколько самокруток, то ли растягивал одну. Злобно поглядывая на Владимира, Кратер вновь взялся за топор. Сэм в полном молчании таскал полена, а позже, когда ему надоело ждать, пока Кратер разрубит его, стал таскать отколовшиеся дрова в дровяник. Кратер не сразу заметил, что к болтавшим голосам присоединился еще один. А когда заметил и крикнул Кешбеку, то никто не обернулся. В этот момент он услышал смешок Сэма.
— А ты чего ржешь?
Сэм не ответил, а только продолжал скалиться.
После обеда, когда работать стало невмоготу из-за мозолей на руках, Кратер воткнул топор в колоду и снял перчатки. В огороде ни Владимира, ни Кешбека, ни самой хозяйки не было. Втроем они давно сидели за обеденным столом и пили чай. Сэм уложил последние дрова и погладил себя по животу.
— Надо чем-то закинуться.
И пошел в дом. Кратер последовал за ним.
Оказавшись в широком коридорчике, Кратер прошел по скрипучему деревянному полу к кухне. За шторой из скрепок и фантиков он увидел казаха, усиленно сдувавшего пар с пиалы, и Сэма, припавшего к тарелке с длинной лапшой.
— А, мой дорогой, будешь кушать лагман? — спросила хозяйка, вскакивая из-за стола.
Кратер кивнул головой.
Сандыгуль подскочила, схватила за рукав Кратера, ловко сдернула с него ватник, и, кружась, усадила его возле Сэма. Черт, всасывая лапшу, недовольно посмотрел словно кошка, у которой собираются забрать еду, и опять вернулся в свою тарелку. Изящно подпрыгивая в танце, хозяйка взяла глубокое блюдо, налила из кастрюли суп и поставила перед Кратером. Увидев перед собой, холодные женские руки, Кратер поднял взгляд и посмотрел на красивую женщину. Ее аура была еле теплая. Она будто это заметила, вылетела с кухни и вернулась с бутылкой, которая поставила перед Кратером.
— Э, нет-нет-нет, моя красавица! Это убрать, еще не вечер! — крикнул Владимир, размахивая руками.
Взгляд у Сандыгуль изменился. Она зло покосилась на Владимира, но когда Кратер встретился с ней глазами, то черноты в них не было. Как и улыбки на лице. Ее радость гостям была притворной. Или ему это все показалось из-за усталости.
Кратер быстро расправился с обедом. Вдогонку к супу он добавил пару кусков ватрушки со сладким чаем и только успел потянуться, как встал Владимир и велел всем возвращаться к работе. Кратер заныл, показывая ладони с вспухшими мозолями.