День освобождения Сибири

Помозов Олег Алексеевич

Данной группе общественных деятелей адмирал Колчак поручил составить проект положения об автономном устройстве Сибири, основной целью которого являлось создание при действующих властных структурах выборных органов с совещательными функциями. И это в то время, когда умеренная оппозиция, к которой примкнула большая часть сибирских областников, настаивала уже на срочном созыве Земского собора с законодательными полномочиями. Таким образом, проект Н.Н. Козьмина, в разработке которого принял участие и Головачёв, напоминал мёртворождённое дитя и, соответственно, не был принят передовой сибирской общественностью, нацелившейся к тому времени уже на создание не зависимой, как от колчаковского правительства, так и от советской России, Сибирской лево-демократической республики. Последний вариант,

в свою очередь, оказался неприемлемым для правых областников, в том числе и для Мстислава Головачёва, которые, как следствие, осудили обе попытки вооруженного выступления, предпринятые земской оппозицией сначала (в ноябре 1919 г.) во Владивостоке, а потом (в декабре того же года) в Иркутске.

После разгрома белых войск на территории Сибири Мстислав Петрович перебрался на Дальний Восток. Там он сначала читал лекции в качестве опять внештатного преподавателя на сей раз в Дальневосточном университете, а в мае 1921 г. его пригласили на должность министра иностранных дел во Временное Приамурское правительство братьев С.Д. и Н.Д. Меркуловых. В октябре следующего 1922 г. он занял тот же пост в кабинете министров А.В. Сазонова, вокруг которого сплотилась небольшая группа как правых, так и левых сибирских областников, именовавших себя «Советом уполномоченных организаций автономной Сибири» (СУОАС) и категорически не желавших мириться с властью большевиков. Это очередное Сибирское правительство было создано за несколько дней до вступления частей Красной армии во Владивосток и проработало в общей сложности не больше недели, и, тем не менее, факт его существования отнесён историками в разряд абсолютно достоверных научных истин.

Правда, некоторые специалисты, занимающиеся данной тематикой, создание правительства во главе с Сазоновым и Головачёвым трактуют не иначе как очередную (неудачную) попытку правых кругов добиться под новый проект приостановки эвакуации японских войск с территории русского Дальнего Востока в целях продолжения борьбы с Советами. Другие представляют события с 20-го по 25 октября 1922 г. во Владивостоке совершенно иначе. С их точки зрения, в условиях, когда ввиду приближения к городу частей Красной армии и отрядов дальневосточных партизан всё бывшее гражданское и военное руководство Приамурской республики стало в панике погружаться на корабли, лишь сибирские областники нашли в себе мужество и силы для того, чтобы обеспечить хоть какой-то государственный порядок. В частности, им удалось получить от японцев расписки о вывозе за пределы страны русского золота на несколько миллионов рублей, хранившегося во владивостокских банках.

Эти ценные бумаги были сохранены министром финансов сазоновского правительства Валерианом Моравским. В августе 1923 г. он вместе с Мстиславом Головачёвым пытался вытребовать у японского правительства часть вывезенных из России денег на нужды эмигрантского сибирского освободительного движения. Но случилось несчастье: во время очередного землетрясения, кои, как известно, довольно часто происходят в Стране восходящего солнца, обрушилась гостиница, где проживали сибирские областники, сами они, к счастью, не пострадали, но вот все подлинники банковских документов с расписками оказались безвозвратно потерянными. Ни единого рубля из 250 миллионов (старыми) вытребовать так и не удалось, не помог даже суд.

В результате всех этих событий дела у Совета уполномоченных организаций автономной Сибири пошли совсем плохо, и после смерти А.В. Сазонова в 1928 г. Совет распался на две самостоятельные организации, одну из которых возглавил Валериан Моравский, а другую — Мстислав Головачёв. Через некоторое время они вновь объединились, но, как оказалось, лишь для того, чтобы в середине 30-х годов уже окончательно уйти в небытие. Проживал наш герой в указанное время сначала в Харбине, а в 1935 г. переехал вместе с семьёй в Шанхай. Занимался главным образом адвокатской практикой, одно время редактировал газету «Эмигрантская мысль», участвовал в благотворительной деятельности.

В 1949 г. в результате прихода к власти в Китае коммунистов Мстислав Петрович, как и большинство русских эмигрантов, вынужден был в очередной раз искать себе политического убежища в другой стране. Он

выбрал США, но ни средств, ни возможностей для переезда туда он не имел… однако Головачёв всё-таки нашёл способ это сделать и в результате ещё раз вписал своё имя в исторические анналы, став одним из авторов фальшивки века, так называемого «письма Ерёмина», проливавшего якобы свет на «величайший секрет Сталина». «Сибирский профессор Головачёв», так именовала его в тот период зарубежная пресса, утверждал, что у него на руках имеется подлинник документа, изъятого из архивов жандармским офицером по фамилии Ерёмин, из которого со всей определённостью явствовало, что Иосиф Джугашвили (Сталин) с 1906-го по 1916 г. сотрудничал с царской секретной полицией.

Это «письмо» было состряпано в среде русской эмиграции ещё в 30-е годы и предлагалось в качестве орудия политической борьбы германской и японской разведке, но оно их мало заинтересовало. А вот американцев, в период начала холодной войны с СССР — даже очень. По слухам (то есть по неподтверждённым данным), «письмо Ерёмина» Головачёву удалось продать в 1949 г. за 50 тысяч долларов и, главное, — получить вид на жительство в США. Умер в Сан-Франциско в 1956 году.

Гольдберг Борис Исаевич — еврей по национальности, 34 года в 1918 г., уроженец Екатеринослава, родился в семье рабочего, рано потерял отца, поэтому начал трудиться с юных лет, систематического образования не получил, работал на кондитерской фабрике, потом — парикмахером, затем освоил несколько типографских профессий. За революционную деятельность был сослан в Сибирь, и в 1902 г. в Чите вступил в члены РСДРП, большевик. Во время Первой русской революции проживал в Томске, являлся членом боевой дружины. Осенью 1905 г. в числе других участников акции гражданского неповиновения оказался блокированным агрессивно настроенными русскими патриотами (в простонародье — черносотенцами) в помещениях железнодорожного управления (теперь ТУСУР) на Новособорной площади, но в отличие от многих других сумел избежать расправы и скрыться из горящего и обстреливаемого здания. Однако вскоре его всё-таки арестовали и сослали на поселение в Вятку. В 1915 г. его призвали в армию в артиллерийскую запасную батарею, дислоцировавшуюся в Томске. В этот период Борис Гольдберг возобновил знакомство со многими местными большевиками, в том числе с Сергеем Костриковым (Кировым) и с не менее известным Яковом Юровским (будущим комендантом Дома особого назначения в Екатеринбурге).

После Февральской революции 1917 г. Бориса Исаевича избрали товарищем (заместителем) председателя городского Совета солдатских депутатов. А в ходе Октябрьского переворота он выдвинулся в число ведущих советских управленцев и в начале 1918 г. занял должность заведующего финансовым отделом Томского губисполкома, согласно его распоряжениям, в частности, проводилась конфискация (экспроприация) денежных средств у местной буржуазии, а также её движимого и недвижимого имущества. В апреле того же года он возглавил ещё и томский губернский военный комиссариат.

В конце мая в ходе развернувшегося в Сибири вооруженного мятежа Чехословацкого корпуса Борис Гольдберг вошёл в военно-революционный штаб Томска. Именно он в ночь на 31 мая председательствовал на расширенном заседании этого штаба, принявшем решение о сдаче Томска без боя врагу и о срочной эвакуации ведущих большевиков, а также интернациональной Красной гвардии из города. После успешного осуществления данной операции он участвовал в боях под Тюменью и на Урале, потом был назначен начальником управления особых формирований 3-й Красной армии, сражавшейся против сибирских частей генерала Пепеляева под Пермью и Вяткой.

После окончания Гражданской войны Гольдберга назначили командующим Приволжским военным округом. Находясь на этом посту, он руководил подавлением крестьянских выступлений в Поволжье, Прикамье и Западном Казахстане. С 1925 г. — на гражданской службе, некоторое время являлся коммерческим директором треста «Моссукно», а потом работал торговым представителем в Иране. В 1930 г. его перевели на Камчатку в качестве директора акционерного общества, а фактически на протяжении последующих четырёх лет Борис Исаевич являлся, как тогда говорили, «начальником Камчатки».