День открытых дверей в академии
Шрифт:
— Это тебя волнует? — в насмешливом голосе прибыла злость, — а больше ничего, нет? Ада.
— Где? — выдохнул я, и понял, что больше ничего сказать не могу.
— Не трать силы! — жестко сказала ведунья, и, хоть я ее по-прежнему не видел, представил вдруг, как она свела к переносице брови, — в этом обличье ты не сможешь восстановиться!
Не смогу? Ну да. Тем более от зверя вообще ни слуху. Я что же, умираю?
— Умираешь. — Тут же подтвердила провидица.
Интересно, она мои мысли читает? Вот это она мощная.
— Не трать силы! —
Да сдалось ей это! Я же не смогу.
— Делай, что говорю!
Твою мать! Я собираю последние силы по крохам в ослабшем теле, и делаю разворот, попутно от боли проклиная ведуний со всеми их примочками. Моя ладонь, сжатая, оказывается перед глазами. И чего я так ее стиснул? Посылаю импульс по телу, давая команду расслабить конечность, и это последнее, на что меня хватает.
Ладонь раскрывается, и я остекленевшим взглядом успеваю захватить в сознание маленькую связку ключиков с несоразмерно крупным брелоком — белый волк из каменного дерева.
Ада.
Вспышка в сознании похожа на озарение. Да это оно и есть, похоже. Я мысленно чертыхаюсь, так хочется поверить, что все это шутка. Но вот я ясно вижу ее глаза, когда решил вдруг отдать ей в счет приза символ своего рода. Черт, это ведь было сделано второпях, на эмоциях, необдуманно… И сейчас мне казалось, что это одно из немногих правильных решений в моей жизни.
Ада.
Маленькая, тихая блондинка, что без скромности отдавалась мне в лесу, не заботясь о магах из двух академий, стоявших в десяти метрах от нас. Девушка, что своими выходками поражала и доводила до белого каления, не совершая, по сути, ничего. С огромными доверчивыми глазами, что таят маленького запуганного зверька, и одновременно заволакивают пеленой страсти, срывая все запреты и ограничения.
Ада.
Самая странная девушка в моей жизни. Одним глазом (и это не метафора!) свела с ума зверя, который с первой секунды требовал забрать ее себе под бок. Хотя под бок уже мало — к груди, на руки, в нежный, заботливый плен, чтоб никто не смел прикоснуться больше к этой нежной, сладкой, смелой и глупой принцессе, что должна принадлежать лишь одному. Сердцем, душой, и телом.
Ада.
Я не осознавал, что смеюсь, и не понимал, внутри звучит этот смех, или на самом деле. Смешно было оттого, как легко рушится нечто важное и правильное, что я себе строил и думал, как быстро мой мир останавливается, сдирает все покровы, убирает лишнее, смещается, и останавливается на одной улыбающейся блондинке — и я даже думать не хочу, что могло быть по-другому!
Ада.
Это так правильно. Так нужно, так верно, так замечательно — моя жизнь и смысл заключены во взгляде девушки, что пока еще даже не осознает, кем стала для меня. Ведь вытащила с того света, заставила измениться — и все только одним движением, когда вложила в мою ладонь белого волка, искусно вырезанного, и теплого, нагретого от моей сжатой руки.
Моя Адалин. Моя судьба.
Я распахиваю глаза, и вскакивая на четыре мощные, твердые лапы, стряхивая прилипшие к шерсти листья и ветки. Протяжно вою — мне нужен помощник. Бетта услышит и придет, мы связаны, хоть еще и не произносили клятвы.
А пока жду, медленно поворачиваюсь, и утыкаю звериные глаза в девушку, что широко улыбается, скрестив руки на груди. Я слегка наклоняю голову, думая, что благодарность — меньшее, что я могу ей дать. Но ведунья лишь махает рукой, и счастливо произносит:
— Не стоит. Ты сделал все сам. Рада, что дошло.
Дошло. Я понимал это, полностью соединившись со зверем, ощущая возросшую мощь, обостренные чувства, и желание оказаться рядом с той, кто слишком далеко сейчас. Но ничего. Недолго осталось. Скоро блондинка будет моей… Точнее, будет знать, что она моя.
Я жмурюсь от счастья, и вновь вою, только теперь не призывно, а от переизбытка чувств. Оборотень нашел свою Избранную. Истинную. И теперь это навсегда.
Ричард появляется в человеческом обличье, держа в руках одежду для меня. Медленно подходит, оглядывая мой новый облик, осторожно присаживается рядом, и наклоняет голову. Я осторожно позволил его лбу прижаться к моей звериной морде — знак признания, уважения, дружбы. С обеих сторон.
— Выглядишь впечатляюще, — улыбнулся друг, и протянул одежду, — обратиться назад сможешь?
Смогу ли? Хм. Я чувствовал себя комфортно в зверином облике, мне было просторней, чем в своем теле, и не сказать, что хотелось перевоплощаться. но нужно было поговорить, а для этого я должен принять вид человека.
Я с интересом посмотрел на Ричарда, давая понять, чтобы подсказал мне, как это сделать в первый раз. В то время, когда обратился друг, рядом были преподаватели, и они смогли направить его в нужное русло. Я же, хоть и изучал вопрос, не мог нащупать в себе нужных рычагов.
— Необходимо расслабиться, — произнес друг, становясь прямо передо мной, вспомни себя в человеческом теле, представь в мельчайших подробностях себя в нем. Ты должен мысленно перевоплотиться, тогда и физически все получиться.
Я прикрыл глаза, представляя. Аду. Девушка теперь всегда будет возникать перед глазами, стоит мне лишь чуть-чуть убавить бдительность. Я знал это, и улыбнулся, представляя ее губы. Податливые, нежные, распахивающиеся мне навстречу. Мне, как человеку, а не зверю. Разумеется, я же не хочу напугать свою девочку.
— Да, так отлично, — вывел меня из приятных мечтаний голос друга.
Я распахнул глаза, и понял, что стремительно уменьшаюсь, теряя шерсть и мощь. Пара секунд — и вот я на двоих ногах, полностью обнажен, но по-прежнему безразличен к холоду леса. Получилось!
— Оденься, счастливчик!
Я быстро натянул спортивные штаны и толстовку, стирая с лица глупую улыбку. Нужно опять учиться себя контролировать, потому что при мысли, что девушка скоро окажется в моих руках — пробирает дрожь.