День писателя
Шрифт:
Следователь посмотрел на нее долгим недовольным, но в тоже время бесконечно усталым взглядом. Алине даже стало немного стыдно.
– Знаете, – проникновенно, обманчиво спокойно начал он. – Сейчас мне очень хочется свернуть вам шею. Но, во-первых, меня посадят. Во-вторых, убивать женщину, которая кормит меня ужином, это, как вы выражаетесь, неправильно. Но объясните мне! Да, следственный комитет, может, таким и не занимается. Но почему нельзя было просто написать заявление в местном отделении или передать участковому?
Писательница помолчала. Вид у нее был притихший.
– Кофе будете? – неожиданно сменила она тему. Сказала примирительно.
Савелий
– Разрыв шаблона, – язвительно известил он ее. – Во всех сериалах и книгах представители закона глотают его галлонами. А я не люблю кофе.
– Чай есть, – не сдалась Алина. – Травяной. Кипрей, шиповник, мята, клевер и еще черт знает что, но вкусно. И пирожные есть.
– Ладно, – почему-то ему стало весело. – Спасибо, я бы не отказался. Вы пытаетесь загладить вину, потому что надеялись вычислить недоброжелателя сами?
– Наверное, – призналась она.
Тон тоже был усталым. Вроде она говорила, что у нее сегодня тоже не самый удачный выдался день. Савелий вдруг понял, что не так эта женщина и плоха. Да, общаться с ней трудновато. Но возможно, ее холодная логика это своеобразная защитная реакция при стрессе?
– Я уже сказала вам, – Алина готовила чай. – Я была уверена, что хейтер, это кто-то из моих знакомых. Потому не хотела лишней огласки.
– Почему вы так свято в это верите? – поинтересовался он и решил попробовать все же как-то построить мирные отношения. – Я могу вам как-то хоть с чаем помочь? Или посуду помыть?
– Спасибо, не надо, – вежливо отозвалась писательница. – У меня есть посудомоечная машина. А тут я сама. Что до моей уверенности, так это просто. Откуда бы тот же, например, Капустин, смог бы найти мой адрес и телефон?
– Да, – признал следователь. – Я видел ваши страницы в социальных сетях. Вы не слишком открыты для поклонников вашего таланта.
– А с чего бы мне им открываться? – несколько цинично осведомилась Алина, заваривая напиток кипятком. – Авторы бывают двух типов. Одни ждут признания. Им нужны встречи с читателями. Участие в мероприятиях и прочая шумиха. Другие упорно стараются этого избежать. Понятно, что я отношусь как раз ко второй категории. Понимаете? Это нормальное, с моей точки зрения, человеческое желание. Просто заниматься любимым делом. Я пишу то, что мне интересно, я люблю рассказывать истории. Но да, честно, мне еще и хочется, чтобы это читали. Как хочется получать за хорошо выполненную работу деньги. И все. Известность и прочее, это мешает. Лично мне. Я не паблисити. И никогда не желала этого. Мне не нравится отвечать на банальные вопросы. Как рождаются сюжеты. Где я черпаю вдохновение и прочее-прочее. Еще меньше мне интересно посвящать незнакомых людей в мою настоящую жизнь. Книги – это одно. Реальность – совсем другое.
– Потому вы пишите под псевдонимом, – он уже понял ход ее мыслей. – Нигде в открытом доступе нет вашего номера телефона, адреса проживания и адреса электронной почты.
– Следовательно, – подхватила девушка. – Хейтером может быть лишь тот, кто знает меня по жизни. Кто может достать эти данные.
Она поставила перед ним чашку с ароматно пахнувшим чаем и придвинула тарелочку с парой крохотных эклеров.
– Спасибо, – поблагодарил следователь чуть рассеяно. – Алина? У нас несколько проблем. Я точно знаю, что покойник посылал вам только те самые первые сообщения. Остальные, нет. Значит, параллельно с ним действует кто-то еще. Но! Я был прав. Капустин в тот день, точнее, в ночь, шел именно к вам. В том же планере указан
– Но как? – искренне удивилась она.
– Да так, – Савелий чуть пожал плечами. – Ясно же, ему кто-то этот адрес прислал.
– Чтобы он ввалился ко мне ночью? – скептически уточнила писательница. – Зачем? В чем смысл?
– У вас логический снобизм? – поинтересовался следователь.
– Вроде того, профессиональная деформация, – не растерялась Алина. – А вы тоже неплохо ставите диагнозы. Но все же, зачем?
– Этого мы пока не знаем, – вынужден был признать Савелий. – Но если подумать, адрес ему мог дать лишь тот, кто присылал вам остальные угрозы. Это некая манипуляция, направленная против вас.
– В чем-то согласна, – подумав, решила писательница. – Тем более, что все угрозы прекратились вчера. Если бы он вломился ночью ко мне, напугал, это было бы хорошим продолжением цепочки. Я бы согласилась. Хорошая версия. Только вот он мертв. Его убили прямо у моей двери. И какая тогда во всем этом логика?
– Никакой, – согласился он. – С его появлением все же слишком много не состыковок. Он поехал сюда четко сразу с вокзала. И это уже странно.
– Ну, да, – закивала Алина. – Можно подумать, он тащился из Смоленска только ради этой акции устрашения. Кстати, а вы можете мне сказать, зачем он вообще приехал в наш город? Явно же не ради меня.
– Командировка по работе, – коротко известил Савелий. – Тут ваша догадка была верна.
– Нормально так! – невесело усмехнулась писательница. – Ему утром наверняка надо было быть на работе, ну, в том учреждении, где его ждали, а он ко мне рванул? Не вяжется это.
– Согласен, странно, – признал следователь. – Опять же, в его ноутбуке и смартфоне нет никаких отметок, как ему передали ваш адрес. И это не понятно.
– Наиболее непонятно, зачем его убивать у моей двери, если он должен был меня напугать, – озвучила Алина следующую деталь. – Или что? Их двое? Неизвестный хейтер и не менее неизвестный обожатель? Это уже как-то…банально даже для книжного сюжета.
– Дурное дело, – честно высказался Савелий. – И последняя не менее поражающая деталь. Время смерти около четырех часов утра. И труп пролежал под вашей дверью до десяти утра. В будний день. Ладно. Если бы вы жили в частном доме, и он был у вас во дворе. Но это многоквартирный дом. Никому не надо было на работу?
– Ну, да, – согласилась писательница. – Еще одна «веселая» деталь. Хотя… Понятно, что мои соседи с первого этажа трупа просто не видели. Всего у нас три этажа и девять квартир. По три на каждой площадке. Наверху… Так… Светка работает посменно. Точнее, вахтой. И сейчас ее просто нет. Она на работе. Еще до выходных. Это квартира над моей. Значит, седьмая. В восьмой живет пожилая пара. Они у детей в гостях, потом сразу на дачу. Приедут только в конце октября. Я у них иногда цветы поливаю. И последняя, девятая. Ее выкупили, но, похоже, сам хозяин там не живет. Сдает часто. Кажется, сейчас она тоже пустует.
– А ваш этаж? – Савелий записал себе на всякий случай узнать все про жильцов ее подъезда. Мало ли что.
– Я, потом Валерка, – охотно продолжала делиться информацией писательница. – Он на охоту уехал. Будет к выходным. Отпуск у мужика. Ну, и …
Девушка нахмурилась.
– Интересно как! – ее тон стал зло-пренебрежительным. – В третьей квартире проживает Галина Михайловна. И вот это точно шаблонный персонаж вредной старухи-соседки. Кто сует нос в дела всех жильцов. И она до десяти часов не вышла из своей квартиры? Что-то я как-то слабо верю!