День победы
Шрифт:
– Полковник, сэр, поиски ничего не дали, - сообщил лейтенант, стоявший навытяжку перед своим командиром.
– Дороги блокированы, между постами курсируют наземные патрули и вертолеты, весь транспорт досматривается, но террористы не засветились.
– Скорее всего, свою машину они бросили и дальше пойдут пешком, - предположил Джеймс Уоллес, обратив на себя внимание военных.
– Пока ваши люди землю носом рыли здесь, в окрестностях Архангельска, а чеченские дикари расстреилвали и жгли мирное население, русские террористы сделали хороший бросок, выиграли время. Неплохо, черт возьми!
– У них наверняка есть агенты здесь, в нашей зоне! Иначе как диверсанты с кучей оружия проехали
– Вероятно, у них есть сообщники, - согласился агент ЦРУ.
– Возможно, кто-то провел их через посты, снабдил документами. И то, что им было известно время вылета самолета Говарда, это не случайность наверняка. Почему именно этот самолет, а не "Геркулес" с солдатами или морпехами? Тогда бы было намного больше жертв, но русские выбрали меньшую цель.
– Вот и займитесь их лазутчиками и агентами, вы же отвечаете в моем секторе за разведку и контрразведку, мистер Уоллес,- вскинулся командующий бригадой.
– Разберитесь со шпионами, а с диверсантами правятся мои парни! Или, черт возьми, вы для красоты здесь?!
– Агентуру противника мы вычислим и обезвредим, полковник, не сомневайтесь. Зная, что среди нас есть их люди, я найду сукиных детей. Но русские хороши, провели такую операцию. Они нанесли удар по нашему руководству, показали, насколько мы уязвимы. А вы, полковник, плохо обеспечили безопасность аэродрома, если русские подобрались так близко. У них был только один шанс - обстрелять самолет на взлете, и они его использовали, а вы им подыграли!
– Этого не повторится, - угрюмо буркнул командующий бригадой, которого больно и обидно ткнул лицом в грязь выскочка из Лэнгли. Но спорить было глупо.
– В десятимильной зоне будет обеспечено непрерывное патрулирование, используем наземные группы и "дроны". А в радиусе трех миль от взлетной полосы уже устанавливаются минные поля. Если русские сунутся еще раз, так и останутся здесь!
– Они не дураки, дважды повторять одно и то же! В следующий раз будет что-нибудь новенькое. Но что вы полагаете делать с диверсантами? Они почти уже ушли от вас!
– Блокпосты на дорогах снимать не будем еще хотя бы сутки, - решил полковник.
– А на границе зоны ответственности создадим непроницаемый периметр. Сделаем так, что у террористов земля будет гореть под ногами. В буквальном смысле! Я их просто так не отпущу!
Уоллес лишь покачал головой, выражая свои сомнения. Полковник со своей бригадой отвечал за сотни миль границы с чисто русской территорией, и перекрыть их, не зная точно, где противник и куда он движется, казалось невозможным. Изображать активность, это одно, получить результат - совсем иное. В прочем, агенту ЦРУ было все равно. Если вояки хотят отомстить за своих товарищей, пусть делают, что считают нужным. Он, Джим Уоллес, не будет ни мешать им - это ему не нужно, - ни помогать - все равно ничего полезного сделать не сможет. А вот распоясавшиеся чеченцы немного уже стали раздражать. Сперва деревня, теперь автобус. Если прибывающие в Москву со дня на день наблюдатели ООН узнают об этом, станут совать всюду свои длинные носы, и тогда работать будет сложнее.
Полковник же, всерьез взявшись за дело, не мешкал. Это была хлесткая пощечина, да еще прилюдная - целая бригада, три с лишним тысячи "волкодавов", прошедших Ирак и Афганистан, против какого-то десятка, а то и того меньше, русских повстанцев. Да, здесь, в России, парни расслабились. Здесь не нужно ждать выстрела в спину, не нужно в каждом камне, лежащем у обочины, подозревать фугас, здесь не бросаются на блокпосты фанатики-самоубийцы, обвешанные взрывчаткой. Русские показались стадом,
– Мэтью, - командующий бригадой вызвал к себе командира вертолетного батальона.
– Поднимай в воздух все оставшиеся "птички"! Можешь отозвать часть тех, что заняты поисками русских ублюдков, но не все. Для твоих парней есть еще работенка!
Спустя час с архангельского аэродрома, уже давно превращенного в одну из баз Сто первой воздушно-штурмовой, взлетело больше двух десятков вертолетов UH-60A "Блэк Хок". Геликоптеры являлись основным средством передвижения аэромобильных батальонов дивизии, но сейчас стаей ринувшиеся на юг "Черные ястребы" не несли в себе десант. При необходимости они могли оказывать и огневую поддержку - для этого каждый вертолет получал пару коротких плоскостей, под которые на съемные пилоны цепляли контейнеры с неуправляемыми ракетами FFAR калибра 2,75 дюйма, пулеметные гондолы или даже связки противотанковых "Хеллфайров". Конечно, специализированному вертолету типа "Апача" такие машины все равно уступали, но сейчас на внешне подвеске они несли угловатые контейнеры, вовсе не похожие на оружие, скорее, на подвесные баки, словно вся эта стрекочущая стая намеревалась совершить перелет не меньше, чем до самой Москвы.
Оказавшись в миле от границы зоны ответственности американской армии, стая распалась. Вертолеты, рассредоточиваясь вдоль демаркационной линии, развернулись параллельно ей, снизившись и до предела сбросив скорость. Пилоты видели на монитора навигационной системы четко очерченную границу, пересекать которую не рекомендовалось без крайней необходимости. И дело не в русских властях - эти как раз и могли только гневно возмущаться, а горстка их "полицейских" не помеха элите американской армии. Но за этой линией начинался настоящий партизанский край. Умники в Белом Доме запретили русским воссоздавать армию, и теперь некому было гонять здесь озверевших террористов, а те, чувствуя себя как дома, в этих лесах, запросто могли встретить незваных гостей из американской зоны ракетой "земля-воздух", которых у них становилось все больше день ото дня, причем девять из десяти ПЗРК оказывались китайского производства.
– Мы на точке, - сообщил командир экипажа одного из "Черных Ястребов" устроившемуся в десантном отсеке за пультом управления капралу.
– Начинай!
Непролазный лес под брюхом вертолета поредел, мелькнула серая лента ручья или небольшой речушки, по берегам которой заросли казались менее густыми. Вполне удобный путь для уходивших от преследования русских террористов, так и манящий пройти по нему, не цепляясь за ветви, не продираясь сквозь дебри.
Летчики не видели под собой никакой границы. Лес, от горизонта до горизонта, настоящая русская тайга. Месяц назад здесь колыхалось зеленое море, сейчас, с наступлением осени, зелени поубавилось, лес стал бурым и оттого казался еще более неприветливым, опасным, злым.
– Есть сброс!
– доложил капрал, касаясь своего пульта.
Из контейнеров, закрепленных по оба борта "Блэк Хока", брызнули в разные стороны сотни черных точек, рассыпаясь широким шлейфом позади медленно барражировавшего над чащей вертолетом. Каждый геликоптер нес в кассетах дистанционной системы минирования "Эйр Волкано" по девятьсот шестьдесят противопехотных осколочных мин BLU-92/B. Сыпавшиеся с небес смертоносным дождем мины падали на мягкую почву, разбрасывая вокруг себя тонкие нити натяжного датчика цели. Они были подобны паукам, затаившимся в ожидании добычи. Утопая в ворохе опавшей листвы и сухих веток, мины становились почти невидимыми.