День победы
Шрифт:
– Значит так, Земцов, - обратился прапорщик к сержанту, командиру танка, - ставь свой "самовар" на северном склоне, так, чтоб дорога была на линии огня. О маскировке не забудь! Как с боекомплектом?
– Автомат заряжания загружен полностью, товарищ командир! Двадцать восемь кумулятивных и бронебойно-подкалиберных!
– Отлично, - кивнул довольный прапорщик.
– Все, сержант, дуй на исходную! Позывной твой пусть будет... "коробка"! Жди моей команды, будь на связи постоянно, но сам в эфир не выходи! Японцы, они же ой какие хитрожопые, наверняка радиоразведку будут вести! Как дам сигнал, бей во все, что увидишь, снаряды не экономь!
Танкист ловко вскарабкался на броню,
Оказавшись на гребне сопки, Ефремов приказал спешиться, и бойцы принялись выгружать набитые в "десант" бронемашины ящики с оружием и боеприпасами.
– Япошки скоро появятся, не спать!
– подбадривал своих людей прапорщик, обозревая окрестности в мощный бинокль.
– Шевелись, пацаны!
Десять человек занимали позиции на вершине сопки, торопливо окапываясь. Саму МТ-ЛБ тоже замаскировали, накрыв лохматой сетью и добавив еще ветвей, ее башенный пулемет ПКТ мог оказаться очень полезным в бою, и Ефремов решил не отгонять машину в тыл, несмотря на ее, откровенно говоря, никакую защиту.
– Бойцы, внимание!
– Ефремов заставил людей отвлечься от разгрузки, и, увидев, что все слушают его, произнес: - План следующий. Разбиваемся на пары, занимаем позиции равномерно вдоль гребня. Каждой паре - один РПГ-7, один пулемет, рацию обязательно, хоть какую, но чтоб работала. Ждем, когда вся колонна окажется перед нами, по моей команде открываем огонь из гранатометов. Первое дело - загасить "броню", потом мочим пехоту! Начинаем с головной и замыкающей машин. Нужно заблокировать колонну, потом будем выбивать по очереди, что останется. Не увлекаться, по команде отходим, мне живые солдаты нужны, а не павшие геройской смертью. Силенок у нас не хватит, чтоб их разгромить, тут, может, батальон, а нас и взвода не наберется. Но напугаем мы этих сукиных детей до мокрых подштанников! Надолго нас запомнят! Вопросы есть? Тогда по местам, бойцы!
Через несколько минут в мягкой земле, усыпанной хвоей, появились неплохо замаскированные окопчики, едва ли различимые со стороны шоссе. Один из них занял сам Ефремов. Перед собой прапорщик поставил верный ПКМ, заботливо почищенный, смазанный, с заправленной лентой. Под рукой было еще две коробки, каждая на сто патронов. Но главным калибром прапорщика был гранатомет РПГ-7. Напарник Ефремова, младший сержант по фамилии Гончар, тащил на плече четыре кумулятивные гранаты ПГ-7ВЛ, похожих на конические дубинки, а также одноразовый гранатомет РПГ-18 "Муха", вконец устаревший, но не переставший быть от этого эффективным. Ну и, разумеется, автомат с приличным боекомплектом и рацию, старую, тяжелую, но работавшую - и это был самым важным.
– Витек, закурить есть?
– поинтересовался Ефремов, поудобнее устраиваясь на дне неглубокого окопа.
– Ждать-то, поди, придется долго. Я прикинул, минут через тридцать здесь японцы появятся, не раньше.
– Угощайтесь, товарищ прапорщик!
– боец протянул помятую пачку "Беломора", и Ефремов, вытащив сигарету, прикурил, с наслаждением затянувшись.
– А если они здесь не пойдут? Другой дорогой?
– Так нет их, дорог-то, здесь больше! Тут они пойдут, голубчики! Никуда от нас, на хрен, не денутся!
Ждать подтверждения своих слов Ефремову долго не пришлось. Звук моторов, далеко разносившийся в опустившейся на сопки тишине, прапорщик услышал задолго до того, как на шоссе появились разрисованные пятнами камуфляжа бронемашины. А когда они выползли из-за поворота,
– Всего две? Чего-то маловато, - протянул Гончар, покосившись на командира.
Ефремов, поднеся к губам микрофон, нажал на клавишу передачи, произнеся:
– Это разведка! Пропустить, огня не открывать! Сигнал к атаке - зеленая ракета!
Никто не ответил, но прапорщик знал, что приказ услышан. И сам, не теряя времени, засунул в казенник сигнального пистолета СПШ цилиндр ракеты - не хватало еще привлекать внимание японцев лишними переговорами.
Дозор, трехосная бронемашина, что-то типа БРДМ-2, с большой плоской башней, и громоздкий, угловатый восьмиколесный БТР, на крыше которого был установлен, словно в насмешку, единственный пулемет на турели, обогнул сопку, исчезнув из поля зрения, но звук моторов не смолкал, и через пару минут из-за поворота потянулась колонна.
– Явились, сучьи дети!
– со злым азартом прошептал Ефремов.
– Так, что тут у вас? Ага, головной танк, еще танк, бэтээр, БМП, еще БМП...
– он перечислял проезжавшие мимо на небольшой скорости машины, нацелившие стволы пушек и пулеметов в сторону склона. Прапорщик насчитал десяток колесных и гусеничных боевых машин, по российским штатам мотострелковая рота. Но на этом колонна не закончилась.
– Так, это что за хреновина? КШМ что ли? Она, точно! Об-на, еще и самоходка!
Командно-штабная машина, вооруженная лишь двумя пулеметами на турелях, зато утыканная антеннами, точно еж, и подпиравшая ее зенитная установка с парой длинноствольных автоматических пушек, калибром наверняка миллиметров тридцать, как не сорок, привлекли особое внимание прапорщика. Первая - потому что велик был соблазн уничтожить начальство, хотя бы на время лишив японцев управления, и под это дело перебив их, растерянных, побольше. А ЗСУ была опасна своей огневой мощью, пожалуй, после танков именно она была самым серьезным противником, а может, даже и более серьезным, чем танки, афганские "духи" бы наверняка согласились с этим. Ну, танками есть, кому заняться.
– Сержант, к бою! Готовь "Муху"!
Сам Ефремов взвалил на плечо заряженный РПГ-7, приникнув к наглазнику прицела, через который в деталях видел выбранную в качестве цели гусеничную БМП с плоской широкой башней, из которой торчало жало автоматической пушки, двигавшееся из стороны в сторону, словно хоботок комара, учуявшего кровь.
Прапорщик вскинул сигнальный пистолет, нажав на спуск, и зеленый шар ракеты взмыл над сопкой с шипением и искрами. И в тот же миг Ефремов выстрели из гранатомета. По ушам ударил грохот, отозвавшийся звоном в голове, а к БМП устремилась кумулятивная граната ПГ-7ВЛ с бронепробиваемостью до полуметра стальной брони. Отмечая свою траекторию дымным жгутом, граната ткнулась в борт бронемашины, и мощный взрыв разорвал ее коробчатый корпус на куски, срывая башню и отшвыривая ее в овраг.
Одновременно выстрелил из своего легкого РПГ-18 и Гончар, метивший в колесный бронетранспортер. "Муха" не подвела, БТР вспыхнул, и кто-то, охваченный огнем, вывалился из распахнувшегося кормового люка, чтобы, пробежав несколько метров, упасть на обочине и уже не вставать.
– "Коробка", прием!
– Ефремов кричал в микрофон рации, вызывая экипаж Земцова.
– Гаси танки! Как принял? По танкам - огонь!
Звук выстрела прапорщик, конечно, не услышал, Т-80Б все же стоял у подножья сопки, в полукилометре примерно. Зато Ефремов увидел, как от попадания в борт кумулятивного снаряда вспыхнул японский "Тип 90", большой, угловатый, с широкой квадратной башней. Второй танк резко сдал назад, и выпущенный по нему Земцовым снаряд лишь взрыл землю, ломая асфальт.