День Правды
Шрифт:
В течение последних двух лет, освоившись с электронной почтой, Катя регулярно посылала свои рассказы в редакции журналов и издательства, но ни разу не получила ответа. Оказавшись в Питере, решила сама пройтись по адресам. Вдруг повезет? В один из таких походов она и встретилась с Аллой. Та пообещала ознакомиться с творениями молодой писательницы и высказать свое мнение. Девушка просто засветилась от счастья.
Я слушала давнюю знакомую, затаив дыхание. Я еще не видела Катю, но уже испытывала к ней самые теплые чувства. Бедная девочка! Сколько всего ей пришлось пережить! Мне захотелось пригреть эту одинокую душу и дать ей то, чего она была лишена. Тут я вспомнила, что ищу сиделку и компаньонку, и подумала, что одно не исключает другого. Мы
У меня тут же созрел план действий, который после обсуждения с Раей я стала претворять в жизнь.
К ужину я не вышла, еду Тася принесла в мою комнату. Плотно поев, я с наслаждением растянулась на широкой кровати с ортопедическим матрасом. Вскоре в дверь постучала Тамара, и я милостиво разрешила ей войти. Тамара села на стул и тряхнула головой, а у меня тревожно замерло сердце. Именно так делала Маргошка перед тем, как сообщить какую-нибудь не слишком приятную новость. Сейчас эта схожесть жестов мне не нравилась. Лучше бы Виктор выбрал жену, не похожую на мою дочь, тогда, может быть, мне удалось бы ее полюбить. После дежурного обмена любезностями она сказала, что звонила сегодня в агентство, и ей пообещали прислать самую лучшую сиделку, она на днях должна освободиться. Я, сдерживая неприязнь, ответила, что в услугах агентства больше не нуждаюсь, решила сама подыскать подходящую кандидатуру. Тамаре, видимо, тоже пришлось себя сдерживать, чтобы не нагрубить вздорной старухе. Наверняка она меня именно такой и считает.
Вслед за женой пришел Виктор. Он основательно расположился на стуле возле кровати, взял меня за руку и, как заправский врач, быстро нашел пульс.
– Пульс хороший, – резюмировал он. – Почему вы не стали ужинать с нами?
Я невольно хихикнула:
– Тебя не проведешь. Просто хочу побыть одна, к тому же, у вас гости, а я без прически.
Виктор поднес мою руку к губам:
– Вот такой подход мне нравится, а то сами на себя стали не похожи. – Мне так захотелось рассказать ему о своих страхах и подозрениях, но Рая убедила меня этого не делать. Вдруг Виктор все-таки причастен? А если ни он, ни Тамара не виноваты, то и вовсе незачем говорить. На Тамарино мнение мне наплевать, но я не хочу, чтобы Виктор считал меня мнительной глупой старухой. – Завтра я улетаю во Францию на три дня, – продолжал Виктор, – обсуждать договор по проекту «Луара». Вам рассказать о подробностях?
Я отрицательно покачала головой:
– Сам разбирайся. У меня сейчас голова другим занята. Если нужна моя подпись, давай распишусь.
– И чем же занята ваша голова? – поинтересовался он.
– Да так, всякой ерундой, – отмахнулась я.
Виктор не стал допытываться, а спросил, что мне привезти из Парижа. Пока я размышляла, он сам ответил на свой вопрос: «Пора обновить запасы Гранд Марнье, а то здесь это дефицит». Я опять почувствовала прилив материнских чувств к зятю. Как бы мы счастливо жили, если бы Маргошка не попала в аварию!
– Может, вы еще чего-нибудь хотите? – улыбаясь, спросил он.
– Да! – выдохнула я. – Витя, ты ведь мне как сын, – мой голос дрогнул, – а я так хочу внуков!
Это получилось у меня как-то по-старушечьи жалобно, и я кляла себя за начатый разговор. Потом с удивлением мысленно отметила, что все чаще называю себя старухой, хотя совсем недавно такого и в помине не было, потому что я и не чувствовала себя старухой. Но страхи, подозрения и колебания самочувствия быстро сделали свое дело. Затаив дыхание, я смотрела на зятя, ожидая реакции на свое высказывание.
– Я тоже этого хотел бы, – хрипло произнес он и, пробормотав «спокойной ночи», вышел, забыв поцеловать меня на ночь.
Я призадумалась. «Хотел бы!» – Что это значит? Хочет, но не может? Почему? Неужели Тамара бесплодна?
С утра я позвонила в усадьбу и предупредила о своем приезде. Надя разохалась и разахалась, сказав, что еще ничего не готово, но я была неумолима:
– Завтра в двенадцать приеду.
Затем позвонила нотариусу и сказала, что хочу внести изменения в завещание, и объяснила, какие именно. Нужно все срочно сделать и привезти к семнадцати часам мне на подпись. Нотариус объяснил, что новое завещание за такой срок не подготовить, но можно подготовить дополнение к старому, если это так срочно, а потом переделать все, как полагается. Я согласилась.
За последние семь лет я не раз думала о завещании. Может быть, основную часть своих средств раздать наследникам при жизни, чтобы не ждали моей кончины? Но эти благородные порывы быстро испарялись. Вадим перед смертью просил меня позаботиться о Вере и ее семействе. Он ведь хорошо знал всю эту компанию и понимал, что они растранжирят любую сумму в один момент, так и случилось. Значит, им следует получать частями, а уж какими именно – мне решать. Передать весь бизнес в собственность Виктора? В нем я была уверена, но все равно что-то меня останавливало. Сейчас Виктор советуется со мной, рассказывает о делах хотя бы в том объеме, который я способна воспринять, мне ни перед кем не нужно отчитываться в своих тратах, прислуга смотрит в рот. Я к этому привыкла, и это меня устраивает, мне вовсе не хочется зависеть даже от Виктора и тем более от его жены. Нет, им придется подождать, а для своей безопасности я сделаю кое-что другое.
На три часа я пригласила врача. Он меня осмотрел, довольно покивал головой и сделал свой волшебный укол, силы мне вскоре пригодятся. По моей просьбе он принес целую упаковку этого лекарства, но посоветовал не злоупотреблять им.
В пять часов появился нотариус. Я специально назначила его приход на это время. Утром слышала разговор невестки с кухаркой. Последняя интересовалась, на сколько персон готовить ужин, а Тамара сказала, что гостей сегодня не ждет, у нее вечером деловая встреча. Она заедет домой в половине шестого переодеться и не откажется перекусить чего-нибудь легкого.
Нотариус подготовил дополнение к завещанию, в котором говорилось о том, что некоторую, весьма солидную, но не чрезмерную сумму я завещаю своей подруге Раисе Ивановне Лепко, а в случае ее смерти эта сумма должна быть поровну поделена между ее дочерьми – Ириной и Анастасией. Мою подпись на документе заверили Аня с Тасей, но текста они не видели. Когда обсудили все детали, я пошла провожать нотариуса до входной двери, где и столкнулась с Тамарой. Все, как было задумано.
– Вы вызывали нотариуса? – удивленно спросила она, когда дверь за ним закрылась.
– Да, решила кое-что изменить в завещании, – неопределенно ответила я и, чтобы избежать дальнейших расспросов, поинтересовалась:
– Виктор звонил?
– Да, он уже в Париже.
Мы еще немного поговорили о домашних делах, и я отправилась к себе. Меня переполняла энергия и жажда деятельности, я ощущала в себе азарт, как перед схваткой с сильным и опасным противником. И я собиралась выйти из этой схватки победительницей. Кто-то сильно поторопился, сбросив меня со счетов! По моему мнению, визит нотариуса должен был заронить в невестке сомнение, что Виктор по-прежнему является моим основным наследником. Как бы плохо она ко мне ни относилась, но ненависть – это одно, а большие деньги – это другое. Она не захочет рисковать, пока точно не узнает, какие именно изменения я внесла в завещание. Значит, пока такая неясность, нужно обхаживать строптивую миллионершу, чтобы та вернулась к прежнему завещанию, более того, ни в коем случае нельзя допустить ее смерти. Я была собой довольна. Пусть теперь думают, что угодно.