День Расы
Шрифт:
Мой недостаток заключается в том, что я моментально влюбляюсь в любую высокую блондинку, особенно если она русская. Можно смотреть телевизор и видеть белых женщин, живущих на других континентах. И влюбляться в них. Но те, кто ближе, — ближе и обладают непреодолимой тягой.
Однажды мой начальник, обладатель весьма туманной наследственности, обозвал меня за это мудаком.
О нем речь пойдет позднее. Скажу только, что тогда драки не последовало. Тогда. В те «незабвенные» времена я еще считал себя интеллигентом, уж простите. Помню, что стоял у его стола и улыбался мне, а начальник дышал на меня пивным
В моей голове был вопрос: «Разве жениться на овце и трахать ее более человечно, чем на женщине?»
Вопрос не приобрел звуковых очертаний.
Свету я повстречал спустя два дня. Говорят, у блондинок ветер в голове. С ней так и было. Света идет по улице, одетая, вернее, раздетая по июньской жаре: обтягивающие шорты, черные, босоножки, пестрая рубашка без рукавов. Длинные белые волосы, темные стеклянные очки. Я шел ей навстречу, теряя почву под ногами. Моя реакция была глубинная, инстинктивная. Кокетства в ее походке не было ни на грош, просто само естество играло первую скрипку. Тогда я еще не знал, что Света моя соседка по дому.
Конечно, она сразу привлекает к себе внимание. Нет ничего более обычного на улицах белых городов: южане, зацепившиеся взглядом за блондинку, начинают раздумывать, как бы «пометить» ее согласно своему пониманию. Их реакция тоже инстинктивна. Дворовый кобель всегда считает каждую суку личной собственностью.
Например, богатенький армянин высовывается из машины и на ломаном русском делает Свете «комплименты». Считается, что каждая Белая женщина клюет на деньги, коньяк, дорогой «мерс» и прочую дрянь. Дальше следуют совместные посещения саун, номера в отелях, рестораны, аквапарки, поездки за рубеж, на дорогущие пляжи, где все наводнено смешанными парами со всего мира.
Южные курорты — убийцы белой расы. Там заключаются позорные для белого человека пакты по совместному использованию генофонда.
Продукты этого использования наводняют мир, изначально не понимая, в чем их предназначение.
Армянин действительно появился. Подрулив к обочине, покатил медленно. Света шла и не обращала на него внимания. Я разозлился, встал поодаль, наблюдая. Что делать в случае обострения ситуации, я себе никак не представлял. Из всех белых мужчин, находящихся с блондинкой на одном тротуаре, заметил хоть что-то один я.
«Мерс» откатил на проезжую часть, ничего не добившись. Света стойко выдержала натиск. В этом чувствовалась манера профессионала, всем красивым женщинам приходится обзаводиться комплектом невидимого оружия, чтобы отстаивать свои честь и независимость.
Еще одна опасность появилась спустя минуту, когда света приблизилась к подземному переходу. Из-под земли, словно мерзкие черные карлики, вынырнули не то даги, не то азеры, шестеро. Света оказалась в их неровном кольце, состоящем из гортанной речи и липких взглядов. Естественно, я не понял, что они говорили, потому что стоял метрах в двадцати. Может быть, как это у них принято, они снова наплевали на то, что живут в другой стране, и упражнялись в искусстве лая и хрипа.
Сцена длилась секунд десять. Света остановилась, посмотрела на них сквозь очки, а потом решительно двинулась к ступеням лестницы. Один даг или азер что-то громко сказал, остальные захохотали. После этого, оглядываясь на блондинку,
Я отвернулся, боясь, что они заметят зверское выражение на моем лице. Как все, боялся встретиться взглядом с чужаком. Белый сейчас воспринимает как само собой разумеющееся, что перед неполноценными народами надо склонять голову. Один поборник общечеловеческих ценностей, с которым давным-давно у нас было шапочное знакомство, всерьез полагал, что черных надо холить и лелеять, а не то они обидятся. И все потому, что «они тоже люди». На этом его измышления заканчивались, упираясь в вопрос наподобие этого: «Если белые будут заботиться о Черных, кто позаботится о Белых?»
Прохожие, к числу которых я принадлежал в тот день, не напрягают себя неудобными вопросами. Никому неохота получить по морде. Чужаков всегда много. Нормальный русский человек перед ними оказывается в меньшинстве. Я сам превратился в ходячую аллегорию потери кровного инстинкта.
И сгорал от стыда. На ум приходил мой начальник, шепчущий: «Мудак, мудак, мудак, мудак…»
Света скрылась в подземном переходе. Мои ноги будто приросли к асфальту. Мир представлялся мне огромным горячим черным шаром с багровыми прожилками. Он, чудовище, распахнул рот, чтобы меня проглотить. Мимо меня прошли два парня с бутылками пива, они вернули меня обратно в действительность. Я посмотрел и увидел, что бандиты исчезли. Вокруг тишь да гладь. Ничего иного обывателю не требуется.
Мне пришлось забыть то, зачем я шел, и двинуться следом за девушкой. Хорошо для среднего незаметного человека на улице вдруг ощутить себя ангелом-хранителем. Но быть ответственным за чью-то судьбу, пусть хотя бы на десять-пятнадцать минут, нелегкая задачка. Для некоторых невыполнимая. Я преисполнился храбрости, готовый защищать блондинку от любых посягательств. Моя кровь неслась по жилам с бешеной скоростью. Это еще не было пробуждением в полном смысле слова. Я был далек от того, чтобы окончательно осознать самого себя в связи с похожими на меня людьми, но, кажется, первый шаг сделал. А блондинка в шортах ничего не подозревала.
Она печатала шаг, словно солдат.
Выпятив грудь вперед, выказывала этому миру презрение.
Я так считал. Потому что влюбился…
В ушах у блондинки сидели наушники. Я заметил, что у нее нет ничего, что обычно есть у женщин на улице, даже если просто гуляют. Ни сумочки, ни ридикюля, ни целлофанового пакета. Пока я строил гипотезы, в чем тут причина, блондинка зашагала по лестнице, ведущей в подземный переход. Солнечный свет сделал ее волосы почти совсем прозрачными. Неожиданно я понял, что расстояние между нами сократилось до опасных пяти метров, и мне пришлось сбавить темп. Не хватает только, чтобы незнакомка заподозрила в моем лице скверные намерения.
Я шел словно на поводке. Всевозможные догадки приходили мне на ум, о ее муже, о ее любовнике, о ее начальнике (и любовнике), о любовнице, о родителях и даже о сутенере. Мысли-то мыслями, но откуда мне было знать, кто на самом деле это божественное видение с туго обтянутыми ягодицами, клонированными с обложки глянцевого журнала. Будучи проституткой, блондинка добилась бы многого. Всю положенную в их среде иерархию она прошла бы без труда и стала бы, к примеру, женой крупного банковского воротилы-еврея или бандита.