День рождения цивилизации
Шрифт:
Камертоном чуть дрогнуло сердце и, возникнув где-то в сокровенных глубинах ее души, заполонивши сначала всю Злату до краев изнутри, незнакомо-знакомая мелодия тихо звенящим ручьем перелилась в воздух и, вторя ей негромкий хорошо поставленный, мужской баритон чуть торжественно произнес:
– Я Бозэ, Центральный компьютер планеты Mapc-l, рад приветствовать вас на нашей планете!
– Я что, умерла? Я что, на небе?
– не на шутку испугалась Злата.
– Нет, нет вы живы- здоровы, - поспешил Бозэ успокоить свою гостью и вкратце весело и с юмором пересказал предысторию появления девушки на планете Mapc-l,
А в это замешательство, с время милой Злата, быстренько преодолев женской непосредственностью пролепетала:
– Вы так милы. Спасибо!
– и принялась за трапезу.
Помните, рекламно-знаменитое: «Иногда лучше жевать, чем говорить», - это была именно та ситуация.
После двух рюмок бургунского (<<женского» вина в запасниках Mapca-l, увы, не оказалось) и трех бокалов шампанского на красивом платье (от какого-то дворцового портного прошлого столетия; это Бозэ позволил себе некую импровизацию) появилось несколько пятен напоминавших маленькие тучки, но за то на душе у Златы стало вдруг безоблачно, но ненадолго.
Как вам, надеюсь, известно, у каждой женщины есть характер и, возносимый парами алкоголя, Златын характер не заставил себя долго ждать, явившись на божий свет, как говорит пословица, и у ангелов иногда прорезаются рожки.
– Техника у вас, у марсиан, конечно же, крутая, - сама себя подзаводя, задиристо произнесла девушка слегка заплетающимся языком. А вот вам, Бозэ, принять человеческий облик, что слабо?
Заданный Златой вопрос относился к разряду бестактных и не только, и Бозэ попытался его про игнорировать, ответив вопросом на вопрос:
– Я вот не понял к чему вам среди лета лед?
– Отвечаю. Мы украинцы. А украинцы много пьют только зимой, а летом мы работаем. Но не увиливай. Что слабо?
– Нет, не слабо. Но перед марсианами, нам, компьютерам, человеческий облик принимать запрещено, - ответил Бозэ и тут же пожалел о сказанном.
– Так что я - марсианка?
– легонько икнув и моментально протрезвев, спросила Злата.
– Сто процентная по нашим марсианским законам.
– Как это?
– растерянно и потерянно, едва слышно, спросила девушка, да так, что у Бозэ сжалось его железное сердце, и затуманился оптико-волоконный взор.
– У тебя мать марсианка, а у отца прапрапрадед был сыном марсианина.
– Званка моя мать и марсианка, - вспомнив рассказ тетки Роксаны и свое прощание со Званкой в международном[9] аэропорту Борисполь, догадалась Злата, и горькое чувство невосполнимой утраты заполонило ее сердце.
– Она, что же сука, сухарь что ли?! Не могла иногда являться ко мне? Хотя бы в детстве, когда я была маленькая. Ну, хотя бы во сне... , - раздался в огромном зале пронзительный крик и захлебнулся, перейдя в истерику.
– Не могла! Поверь мне, никак не могла. Ведь по марсианским законам Званка была еще подростком и, если бы случившееся всплыло наружу, путь на Землю ей был бы заказан. А ведь она без Андрея не могла жить, да и он без нее, - стараясь утешить, неутешное сказал Бозэ.
Терпеливо дождавшись пока девушка успокоилась и предварительно заручившись разрешением Званки и Андрея Стороженков, Бозэ рассказал Злате историю их рода, начиная с Дари и Тойо, и кончая историей любви ее родителей.
– А как они познакомились?
– узнав причину их тайных встреч, немного смягчившись спросила Злата, - Отец что, так же как и я прилетал на Марс?
– О нет, ты у нас единственный такой космозаяц и таких уже не будет, - то ли радуясь, то ли сожалея, проговорил Бозэ.
– У твоих родителей все было гораздо прозаичнее. Званка была студенткой марсианского вуза, который сродни вашему земному театральному и часто, наведывалась сюда к часам истории Земли, чтобы выбрать и перезаписать поучительные для нее эпизоды постановок пьес и съемок фильмов. А так как точка отсчета и поиска часов истории Земли есть ваша долина Одичавшего Отшельника с озером Безумства, Званка там случайно и увидела Андрея и влюбилась в него, как говорят у вас на Земле, по уши.
– Что такое часы истории Земли? Или это секрет?
– проснулся, наконец-то, у Златы интерес первооткрывателя.
– Всякое живое существо или растение имеет свое биополе, которое есть суммарным сигналом деятельности каждой его молекулы, - начал Бозэ свою, упрощенную до делитанского уровня, лекцию о принципах работы часов истории Земли. Марсиане десять тысяч лет назад научились эти сигналы записывать и самое главное воспроизводить. Так что, любое событие, произошедшее в нашей галактике за последние десять тысяч лет, может быть воспроизведено на натурголографическом экране часов истории.
– На этом? прикинувшись несмышленышем полюбопытствовала Злата уже предвидя ответ.
– На этом экране можно лишь воспроизвести событие связанные с историей планеты Земля за последние пять тысяч лет, - подтвердил Бозэ ее догадку.
– А почему заставкой служит эта долина из нашего Пригорья? И насколько натурально изображение?
– Для облегчение поиска, отправной точкой отсчета принята эта долина, изображение которой знакомо почти каждому марсианину из-за уникальных свойств воды из озера находящегося в центре долины. Натурголографическое изображение же почти на все сто процентов передает действительность, то есть не только цвет, форму и объем, но и запах и даже вкус, - с некоторой гордостью за достижение марсианского научно-технического прогресса степенно пояснил Бозэ.
– И как этого удается достичь, ведь не может такой слабый сигнал по истечении стольких лет не рассеяться?
– решила Злата немного сбить спесь с всезнающего компьютерного бога.
– Весь космос пронизывает более сильное, чем биополе, так называемое, информационно-программное поле. Вот в нем и хранятся, как бы записываясь на нем, все биоволны. К сожалению, на сегодняшний день природа этого поля марсианинами еще плохо изучена. Некоторые ученые, правда утверждают, что это поле есть биополе немыслимо гигантского живого организма, в котором вся наша галактика есть ничто иное как одна молекула. Но это лишь научная гипотеза и не более.