День рождения души
Шрифт:
Было б проще. Чай, не впервой.
Но в снегу, на снегу, по снегу,
Полем, по полю, в полутьме –
Ты со мной, осиян побег мой.
Что бы ни было на уме.
За Рязанью снега по пояс.
И бессилен буран ночной.
Светел мир, где живет твой голос,
Поводырь безымянный мой.
2019-2020
Кто же ты?
Кто же ты, серебряная птица,
В небе над притихшею
Сердцу ли, рассудку ли приснится
Окрыленный страстный голос твой?
Кто сложил все годы и дороги,
Вывел тонким росчерком – судьба.
Вестью о прощении и Боге
Песня, что и счастье, и мольба.
Светит нынче ясно и медово
Лунное лимонное драже.
Птица, ты вернула звук и слово,
Подарив покой моей душе.
Кто же ты, серебряная птица,
В небе над притихшею Москвой?
Разреши мне за тебя молиться:
Только будь на свете. Будь живой.
Метель
Метель под Вышним Волочком
Насквозь прострелит.
Прорваться можно в Бологом
Назло метели.
Но неизменен мой маршрут,
Метель на славу.
Случится только Божий суд
И будет правым.
Снега насквозь.
Но снег – вода. Необратимо
Всё, что когда-то не сбылось.
И не судимо.
Метель за Вышним Волочком
Слегла покорно.
Свернулась мирно под бочком
В краю озерном.
Хранит меня, как и тогда,
Так и всечасно,
Всего одна, одна звезда
Звенит над трассой.
И вторя ей, звенит Валдай,
Снега, дорога
О том, что жизнь – бесценный дар.
И всё от Бога.
И среди звезд, среди снегов,
Меж тьмой и стужей,
Господь, который есть любовь,
Один и нужен.
И ничего не утаить –
Ни слов, ни боли.
Твоя звезда во мне горит
По Божьей воле.
1 марта 2019
Молитва пращника
Живу. Дышу. Дрожу. Уже держусь.
Прошу пращу и верю в Голиафа.
Но камень опущу. Не опущусь
До вызова. Ведь пращник сам из праха.
И если суждено мне, то придёт
То слово, что праще моей назначат.
И Голиаф поверженный падёт,
И прах его о пращнике заплачет.
Миротворец
В четыре утра заиграют синицы,
Чуть позже трамваи.
А мне ничего до рассвета не снится,
Кошмары бывают.
И
Что пью до заката.
И только обрывки любимых мелодий
Тревожат солдата.
Давно позабыт и в запасе навеки.
И даже списали.
Пылятся в заброшенной библиотеке
Две серых медали.
И даже шеврон был сожжен по запарке.
Сирены не будят.
Я сплю, как сурок. А мечтаю – о чарке,
О тряпках, о людях.
Но если к тебе прикоснётся хоть тенью,
Хоть краем, хоть словом…
Я скину к чертям все семнадцать мгновений,
Всю дурь и оковы.
И буду стоять, безоружен, не нужен,
Но здесь мое место -
Стреляйте в меня. Обменяйте.
…послушай, так надо. Так – честно.
Меня слишком многому в жизни учили,
Меня обещали.
Я только солдат безоружный, но сила
В любви и печали.
И всё, что умею, уже не оспоришь.
Исполню. Так надо.
Я маленький теплый простой миротворец,
…твой собственный, правда.
Пуговка
Наконец-то пуговку пришила,
Наконец-то сердцу разрешила
Вслух тебя по имени позвать.
Пуговка тринадцать лет лежала,
От рубашки той, бордово-алой,
Что любимей всех. Пора настала,
Снова ту рубашку надевать.
В первый раз игла меня не колет,
Нить не обрывается от боли.
Пуговка, как имя, приросла.
Словно в первый раз – весна по крышам.
Я в рубашке в мир когда-то вышла.
И к тебе иду, и только слышу:
Пуговку заветную нашла!
Волхов
«Волхов, Волхов, старый волхв.»
Песенка приснится.
Кроме парочки стихов,
Нечем поклониться.
Лёд проулками ползёт,
Всё остекленело.
Всё к реке тебя ведет,
К давнему разделу.
А мороз стоит такой,
Что душа немеет.
И ветрюга здесь тугой,
До костей огреет.
И суров, из-под моста
Волхов двинет льдину.
А душа моя густа,
Как речная глина.
Старый Волхв, лепи, ровняй,
Обжигай морозом.
День рожденья у меня,
День рожденья просто.
Даже баловень Садко
Окликает тихо:
– Ты не бойся никого,
Малая курлыка.