День рождения ведьмы

Кащеев Кирилл

— Я не выла! — насупилась Ирка. На самом деле она почти визжала. — Я выражала свое возмущение.

— Змей Шешу! — снова оборачиваясь, процедил Айт. — Как бы нам сейчас не пришлось снова… выражать возмущение. Уже вдвоем.

Сзади неслось странно знакомое тарахтение. На пустынной ночной дороге сперва появилось темное пятно… оно становилось больше, больше… пока Ирка не поняла, откуда она так хорошо знает этот тарахтящий звук. Из военных фильмов, которые бабка обожала смотреть по телику!

Следом за ними со скоростью спортивного Dodge Tomahawk [12] мчался заржавленный

мотоцикл времен Великой Отечественной войны. К рулю припал скелет в каске и форме мотострелков вермахта. А в дырявую коляску, плотно, как это возможно только в мультиках, набились мертвяки. И впереди всех, хищно подавшись вперед, ехал Иркин горелый знакомец.

— Вот с него все началось! Говорит, он мой букет! — тыча пальцем за спину, наябедничала Ирка.

Айт не ответил, только помрачнел еще больше и наддал газу. Мотоцикл помчался быстрее. Иркины сцепленные пальцы свело судорогой — еще чуть-чуть, и не только ее волосы и разодранный на ленточки рукав будут виться на встречном ветру, как флаги, а и сама она взлетит, будто шарик на веревочке!

12

Dodge Tomahawk — спортивный мотоцикл уникальной сборки, сейчас существуют всего 10 экземпляров. Скорость — 480 км/час. Мощность — 500 лошадиных сил, стоимость — 550 тыс. дол.

Разлитое впереди море золотистых городских огней приближалось. Они помчались вдоль длинной бетонной змеи забора — позади громоздились мрачные корпуса заводских цехов.

— Тра-та-та! — будто горсть камешков сыпанули за спиной.

Ирка оглянулась… На коляске немецкого мотоцикла вертелась турель ржавого пулемета. Обгорелый заложный приник к прицелу. Узкое дуло пулемета ползло вслед за мотоциклом беглецов. Тра-та-та! — вокруг дула замелькали белые искры выстрелов. Мгновением раньше Айт завалил свой мотоцикл на бок. А-ах! — Иркина душа ухнула в пятки, когда черный асфальт чуть не прыгнул ей в лицо. Пиу-пиу-пиу! — пули просвистели над головой, раздался звон — разлетелось стекло в караулке у заводских ворот. Айт рванул руль — мотоцикл снова поднялся на два колеса, Ирку подбросило вверх, как на аттракционе. Едва заметным движением руки Айт шевелил руль — и мотоцикл принялся вилять, как змея в траве. Тра-та-та! Тра-та! Мотоцикл качнулся влево, вправо, зигзагом прошел от тротуара до тротуара. Пули свистели над головой и впивались в асфальт. Айт пронесся мимо заводской зоны.

— Дзинь-дзинь-дзинь! — по рельсам катил ночной трамвай.

Ирка успела увидеть перекошенное лицо водительши — их мотоцикл перемахнул рельсы перед самым лобовым стеклом. Трамвай оказался за спиной, сквозь открытое окошко донесся гневный вопль. Раздался грохот. Над трамваем взметнулись, точно подброшенные взрывом, обломки ржавого немецкого БМВ, кости и оторванная башка в немецкой военной каске, как в кастрюльке. Трамвай встал на рельсах.

Мотоцикл Айта летел по темной дороге, обрамленной густыми деревьями, — лишь свет лобового фонаря выхватывал из мрака черную ленту дороги и зеленое кружево листвы. Погони не было.

— Отстали! Мы оторвались, оторвались! — оборачиваясь, радостно завопила Ирка и забарабанила кулаком Айту по спине.

— По этому поводу ты решила меня добить? — проворчал Айт, но в голосе его отчетливо звучало облегчение. Не сбавляя скорости, мотоцикл мчался по темной дороге. Ирка вытянула шею, заглядывая Айту через плечо.

Удовлетворенно кивнула — впереди светилось что-то вроде бетонно-стеклянного кубика. Точно, конечная станция метро! Теперь Ирка хорошо представляла, куда они выехали и куда двигаться дальше.

— Сейчас до конца проспекта, потом повернешь…

— Держись! — вопль Айта заставил ее судорожно сжать пальцы. Мотоцикл метнулся в сторону, как напуганный конь. Скрип шин, абсолютно темный силуэт, вынырнувший им наперерез из бокового проулка…

— Арр-скрраарр! — раздался пронзительный скрежет металла о металл, Ирку встряхнуло, и мимо нее пролетел скалящийся из-под каски череп.

Сзади опять заскрипели шины — преследователи разворачивались. Тра-та-та! — темноту аллеи озарили вспышки выстрелов. Айт снова заставил мотоцикл вильнуть вправо-влево-вправо… У Ирки вырвался пронзительный вопль.

Передняя фара их мотоцикла выхватила из мрака ступившую с тротуара женщину… Замерев, как кролик перед удавом, она остановившимися глазами глядела на возникшее перед ней ревущее черно-хромовое чудовище…

Айт вздернул мотоцикл на заднее колесо. В кино в таких случаях дают замедление, но острый глаз оборотня и так позволял Ирке видеть все. Мотоцикл вздымается над женщиной, как вставший на дыбы конь! Один поворот руля… И колесо, готовое вот-вот обрушиться той на голову, отворачивает совсем немного, совсем чуть-чуть… Колесо грянулось оземь, седоков встряхнуло, мотоцикл вильнул задом… и, впритирку обойдя застывшую от ужаса женщину, понесся дальше. Женщина обессиленно осела на тротуар.

Перекресток остался позади, мотоцикл выровнялся под уверенной рукой Айта… Сзади ударил пулемет. Словно частый град застучал по асфальту, Ирка почувствовала сильный толчок, ногу обожгло болью… грохнуло, будто прямо над ухом выстрелили из пистолета. Их мотоцикл рухнул на бок, и его завертело по дороге. Мир закружился у Ирки перед глазами, расплываясь смазанной каруселью тьмы и редких проблесков света. Сильные руки выхватили Ирку из седла. Ее швырнуло на асфальт, Айт навалился сверху, а на него уже рухнул мотоцикл. И снова пулеметная очередь — пули рикошетили от стали и впивались в шины.

— Лежи, лежи, не шевелись! — шептал придавивший ее к земле Айт, вздрагивая от каждого выстрела. — Должны же они когда-то замолкнуть!

Он приподнялся на локте, быстро откручивая крышку бензобака. Крышка отскочила, бензин плюхнул на асфальт. Ирка сжалась в комочек — сейчас одна искра от пули и все! Будут как тот горелый… «букетик». В ладони Айта мелькнул огонек…

— Убийц-ц-ца! Убийц-ц-ца!

Из-под колеса мотоцикла Ирка видела заложных, походкой механических кукол направлявшихся к ним. Впереди вышагивал горелый. Неподвижный взгляд его мертвых белых глаз на черном обгоревшем лице был устремлен не на Ирку, а на Айта. Дергая спекшимся языком, мертвяк продолжал хрипло цедить: — Убийц-ц-а! Виноват!

— Виноват! — повторяло за ним множество таких же хриплых голосов. Из переулков, подъездов домов, даже прямо из стен и тротуара начали появляться оставленные на старом кладбище заложные и, будто первомайская демонстрация, потекли в их сторону.

Мотоциклетный пулемет перестал строчить.

— Ну наконец-то! — рявкнул Айт, вскочил и…

— И-эх! — поднял свой мотоцикл над головой и швырнул им в мертвецов.

Вертящийся мотоцикл пронесся над толпой… Грохнулся в самую середину… И к небесам с неистовым хохотом взвился столб золотого, как солнце, пламени.