Дэн Шусс побеждает
Шрифт:
Но от Чифи не так-то просто было отделаться.
— Я прошу, чтобы на мой вопрос ответил победитель сегодняшней гонки Дэн Шусс, — твердо сказал Чифи. — Тем более что я могу предложить вашему вниманию еще более любопытные сведения…
— О чем же это?
— …касающиеся вещей, о которых пишет «Фейерверк».
Эдельштейн повернулся к Шуссу.
— Ответьте ему, — велел он.
— Что я, по-вашему, мог делать в «Дескансо»? Разве вам не известно, что накануне соревнований гонщики должны отдыхать? — ушел Шусс от прямого ответа. Правда, в его голосе уже не слышалось
После пресс-конференции к Чифи подошел Мак-Дональд.
— Знаешь, мне вопрос о ночном клубе тоже показался несколько неуместным. Вчера ты никак не мог его там видеть, а если видел несколько дней назад, то мог бы и не спрашивать об этом на пресс-конференции. Что же, ему совсем нельзя развлекаться? Ты даже не представляешь, какие у него теперь могут быть неприятности! От нас, гонщиков, требуют вести образ жизни святых или отшельников.
Чифи был недоволен ответом. «Мы со Штерном ушли из ресторана в три часа ночи, — раздумывал Чифи. — «Гориллы» его увели что-то около двух. Пока добрались до гостиницы, раздевание, умывание и т. п., то в лучшем случае в три он уснул. К восьми утра протрезветь невозможно».
Чифи попытался из холла позвонить Шуссу в номер. Но незнакомый голос на другом конце провода ответил:
— Наш спортсмен отдыхает, его нельзя сейчас беспокоить.
Весь вечер Чифи провел в гостиных и холлах отеля в надежде встретить Шусса, но тот нигде не появлялся. Чифи показалось, что фаворита прячут. Разочарованный он вернулся в свой «Шератон».
Когда Чифи уже лег в постель, зазвонил телефон.
— Кто это? — спросил он.
— Гонщик пятого номера сказал, что ему кажется — машину заносит. Начальник команды уговорил его продолжить гонку. Это все, что я могу вам сообщить, — сказал человек, не представившись.
— Отлично! — ответил Чифи. — Вторая половина купюры находится у портье «Хилтона» в конверте на имя Питера Рэна. Запомните: Питер Рэн.
Но это дело уже не интересовало его так, как раньше. Он все время мысленно возвращался к «Лабуджини». Ясно было, что тут что-то не так, но что — Чифи понять не мог.
Когда он проснулся, было уже 10 утра. Выругавшись, он вскочил и, наскоро умывшись, не завтракая, помчался в «Хилтон».
— Я хотел бы поговорить с Дэном Шуссом. Телефонист отрицательно помотал головой.
— Команда фирмы «Лабуджини» час назад уехала в аэропорт.
Он опоздал. Птичка упорхнула.
«Ничего страшного, — утешал себя Чифи. — Через три недели мы увидимся на гонках в Калифорнии. До конца первенства еще девять этапов. Я не отступлюсь, пока не выясню, что они скрывают. А они что-то скрывают, это точно…»
Чифи вернулся в свой номер, достал пишущую машинку и заправил в нее лист бумаги.
«О чем спрашивал гонщик «Климакса» в боксе», — написал он заголовок и подчеркнул его.
Название статьи ему не понравилось, он вынул бумагу из машинки и смял ее.
«Если Шусс был действительно пьян и не мог сесть за руль, то остается только одно: за руль сел кто-то другой», — подумал Чифи. Но было совершенно непонятно, почему такого отличного гонщика держали в резерве.
В
На этот раз он внимательно осмотрел трассу. Длина ее была всего 3790 метров, но с множеством крутых поворотов. Здесь он наткнулся на группу геодезистов, которые при помощи оптических приборов делали измерения, что-то записывали и фотографировали отдельные участки трассы. Чифи с удивлением заметил, что у некоторых из них на козырьках шапочек написано «Лабуджини».
— Вы из команды «Лабуджини»? — спросил он. Получив утвердительный ответ, Чифи продолжал:
— Я вижу, у вас очень точные приборы. Можно взглянуть?
И, не дожидаясь разрешения, Чифи приник к биноклю. Поле было покрыто тонкими линиями и цифрами.
— А зачем вы делаете такую точную съемку? — спросил он.
Но геодезисты оказались неразговорчивыми. Один из них ответил, что они делают то, что их попросили, а остальное их не волнует.
Чифи некоторое время наблюдал за работой. Он ничего не понимал в цифрах, которые техники заносили в блокноты, но было ясно, что речь идет о характеристиках трассы: расстояния, углы, наклоны и т. п.
В гостинице ему сказали, что «Лабуджини» заняли номера с 121-го по 138-й. Чифи тут же поменял свой номер на 139-й.
В комнате он извлек из сумки аппарат для подслушивания, прикрепил его к стене и надел наушники. Но в соседней комнате было тихо, — видимо, никого не было.
В баре отеля Чифи вдруг увидел Дэна Шусса, который, раскачиваясь на высоком табурете, что-то горячо втолковывал сидевшей рядом блондинке. Чифи устроился с другой стороны.
— Дэн Шусс, если не ошибаюсь? — спросил он. Шусс удивленно посмотрел на него.
— А вы, кажется, тот репортер, который на пресс-конференции в Акапулько спрашивал меня о ночном клубе «Дескансо»? Что вам угодно?
Чифи наклонился к нему и шепотом спросил:
— Кто ехал вместо вас?
Дэн Шусс побледнел. Рука, в которой он держал бокал с виски, задрожала.
Но тут откуда-то возникли две знакомые фигуры. Один из них встал между Чифи и Шуссом.
— Дэн Шусс не желает с вами разговаривать, — сказал Плешивый.
— Бобби прав! — воскликнул Шусс. — Я не желаю с вами разговаривать.
— Дэн Шусс устал и идет отдыхать, — добавил Плешивый.
— Конечно! Я устал и иду отдыхать! Шусс слез с табурета и слегка поклонился.
— Мне очень жаль, но, надеюсь, в будущем мне удастся уделить вам больше времени, — сказал он и удалился в сопровождении «горилл».
Гонка в Сан-Диего прошла почти так же, как в Акапулько. Дэн Шусс уже на старте вырвался вперед, тогда как Ланг помедлил дать газ, а Хантер и Танака опять забуксовали. Красно-желтая машина «Лабуджини» с каждым кругом все больше отрывалась от соперников. Она неслась у самого барьера, но на поворотах ее не заносило. Мак-Дональд с восторгом повторял, что Шусс самый гениальный гонщик из всех, кого он видел на трассах с тех пор, как он, Гленн Мак-Дональд, распрощался с гонками.