День Святого Валентина 18+
Шрифт:
О нет, мы так не договаривались. я не собираюсь смотреть, как эта блондинка будет самоудовлетворяться, глядя на мои мучения. Мастер внезапно помрачнел и с силой дернул девушку за поводок. Вздрогнув всем телом и едва удержав равновесие, она прекратила свое занятие, но мне этого было мало. Хочу, чтобы она убралась.
– Прости, милая, но правила здесь устанавливаю не я, – на лице Мастера отразилась искренняя печаль, и мне даже стало стыдно за собственное негодование. Чего я, действительно. Пусть смотрит. Главное, чтобы руками не трогала.
Мужчина, отложив в сторону стеклянную палочку, потянул за поводок, заставив Олесю подойти вплотную к нему. Перехватив ее руки за запястья, он положил их на одно из креплений
А про меня он, значит, забыл! Злость оказалась настолько сильной, что я едва не захлебнулась собственным негодованием. И это мне минуту назад было стыдно? Серьезно? Я им не мешаю? Может, мне выйти? Дернув руками, я с разочарованием заметила, что браслеты вовсе не бутафорские, и выбраться без посторонней помощи я не смогу. Внезапно стало как-то неуютно. Я тут обнаженная совсем, распятая на кресле, складочка еще на животе откуда-то, и эти двое, занятые друг другом.
Мастер в очередной раз шлепнул Олесю, и она огласила кабинет продолжительным стоном, таким сладким, что заболели зубы. Я злилась все сильнее, чувствуя себя более чем неловко. По телу разливался жар, и зеркало, вставленное в меня, начало ощущаться слишком уж явно. Взглянув на экран, я заметила, что металлический ободок уже покрыт блестящей смазкой. И что бы это значило? Откуда такая реакция?
– Катя? – Мастер наконец-то вспомнил о моем существовании. Олеся, стояла, закрыв глаза, и на ее лице было такое блаженство, как будто ее только что полностью удовлетворили. Это выбесило меня окончательно. Гады!
– Екатерина? – мужчина склонился ко мне, вглядываясь в мое лицо. – Что происходит?
– А что происходит? – наплевав на запрет, тихим от ярости голосом спросила я и поразилась, насколько отвыкла от этого звука. По коже волнами катились мурашки от того, с какой жаждой Мастер смотрел на мою беззащитную промежность.
– Ты… – его глаза заволокло тьмой, и зрачок начал вытягиваться, превращаясь в узкую вертикальную полоску. Я судорожно выдохнула, рванувшись в путах, но браслеты держали крепко.
Может, он оборотень? И сейчас превратится в здоровенного волка? Ну нет, так мы точно не договаривались.
Мощная мужская грудь задрожала, исторгая протяжный, угрожающий рык, и Олеся, прогнувшись, подалась задом ему навстречу. Ее глаза все еще были закрыты, и, судя по выражению лица, она все еще пребывала где-то посреди океана блаженства, не забывая при этом неосознанно требовать добавки. Среагировав на близость к своему паху круглого и упругого зада, Мастер с силой рванул застежку комбинезона, и прочный по моим представлениям латекс треснул, разлетевшись лоскутками. Я бы тоже зарычала, потому что в злость в душе приобрела какой-то иной оттенок. Это было намного более волнующе, чем смотреть порно. От алого комбинезона остался только верх, низ же частично обернулся вокруг одной из ног блондинки, частично растекся кровавой лужей на полу. И прикованная к своему креслу я никак не могла этого видеть, но какая-то часть меня как будто вышла из тела, охватив всевидящим взглядом сразу все помещение и совсем немного за его пределами. Мне была видна каждая подробность. Ноздрей коснулся сильный запах всеобщего возбуждения, во рту ощущался вкус разгоряченной плоти. Дыхание вырывалось из меня рваными, судорожными толчками, а затылок щекотали встающие дыбом волосы. То, что начало происходить, очень
Потираясь задом о мужчину, которого я по непонятной причине уже начала считать своим, блондинка открыла глаза. В ее взгляде, устремленном на меня, не было ничего человеческого и осознанного, одна лишь голая похоть и, подозреваю, ей сейчас глубоко все равно, где она и с кем, и что у происходящего есть свидетели. Пальцы Мастера по-хозяйски обхватили Олесину грудь, сжимая соски, четко видимые сквозь тонкий латекс, и девушка закричала сквозь кляп, то ли от такого сильного удовольствия, то ли от нетерпения. Я невольно застонала, ощущая внутри нарастающую пульсацию. Но член, освобожденный Мастером из джинсовых оков, предназначался не мне. Властно надавив Олесе на спину так, чтобы она прогнулась еще ниже, мужчина одним сильным движением вошел в нее, и помещение огласилось двойным протяжным стоном, смешанным с рычанием. И для меня это стало последней каплей.
Мастер начал ритмично двигаться, с силой вколачиваясь в Олесю. С ее кляпа к полу протянулась длинная нитка слюны, глаза закатились, и если поначалу она еще вскрикивала в такт движениям партнера, то теперь я слышала лишь прерывистые всхлипы. Запрокинув голову, мужчина, кажется, тоже забыл, где он, кто он, полностью занятый процессом продолжения рода. Сквозь пелену охватившей меня злости перед мысленным взором пробежали двое детишек, одинаково блондинистых и кучерявых. Стиснув зубы, я с силой мотнула головой, прогоняя образ, и сквозь мои соски прошел разряд электрического тока, потому что Олеся, забывшись, сжала пульт обеими руками.
Зарраза! Освобожусь и своими руками оторву ее пустую башку.
Шутки про электриков внезапно перестали быть смешными. Ток, хоть и слабый, заставил мое тело колотиться в оковах. Кровь в венах, кажется, начала закипать, но закричать никак не получалось, зубы стучали. Перед глазами все заволокло кровавой пеленой, но зрение прояснилось, как только вздохи удовольствия Олеси сменились ее испуганным криком. Она дернула пристегнутыми руками, наконец-то выронив пульт, и заскулила, пытаясь увернуться от своего агрессивного любовника. И было отчего.
Врачебный халат, удивительно хорошо сидевший на Мастере, затрещал по швам. Пуговицы, не выдержав, шрапнелью разлетелись в сторону, обнажив бугрящуюся мускулами грудь. Кожа на его голове вздыбилась и лопнула, выпустив наружу два загнутых книзу массивных рога. Они будто обтекали его череп, образуя причудливую, но очень красивую корону. Плечи стали шире, и лоскуты халата не могли скрыть внушительный торс. Пальцы, сжимавшие сливочно-белые Олесины бока, увенчались острыми когтями, оставив на коже девушки глубокие кровавые борозды, отчего ее крик стал протяжным и захлебывающимся. Страшно представить, каким стал в ней его и без того внушительный детородный орган. Как бы не разорвал. Остро захотелось сдвинуть колени, потому что вблизи этого монстра я почувствовала себя особенно беззащитно, а он окончательно содрал с себя остатки халата, явив покрытую вязью татуировок кожу.
Татуировки. Опять что-то шевельнулось в памяти, будто пытаясь вынырнуть на поверхность, но вызвав лишь небольшую рябь. Я зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. Черт, это действительно важно. То, что здесь происходит, скорее всего очередной сценарий, и бояться не стоит, но на этот раз Мастер превзошел сам себя. Не спорю, демон получился красивый. Могучий, величественный, окруженный аурой силы, способной подчинить одним взглядом. Вынырнув, наконец, из своего любовного безумия, монстр отстранился от своей жертвы и отступил на шаг, после чего Олеся замолчала и, как-то внезапно обмякнув, осела на пол. Она бы и вовсе упала, если бы руки все еще не были пристегнуты наручниками к моему креслу.