День святого Валентина
Шрифт:
Я посмотрела на тетю Милу, она снова погрузилась в чтение. Вот счастливый человек — окунулась с головой в повествование и таким образом скрылась от повседневных забот, расстройств и головной боли по пустякам.
В этот момент тетя оторвалась от книги и посмотрела на меня поверх очков.
— Ты о чем-то хочешь меня спросить, Женя?
Я вздохнула.
— Вот такая ситуация: малолетний бандит клеится к малышке двенадцати лет, сама она постоять за себя не может…
— А родители? — спросила тетя. — Не думаю, что они стали бы терпеть подобный стыд.
— Боюсь, тетя, что это ужасная действительность…
Чтобы развеяться, я решила проехаться на «Фольксвагене», сегодня был морозец, правда, дорога была по-прежнему слякотная и зимний воздух не справлялся с обилием выхлопных газов, которые буквально дурманили голову.
Я раздумывала над событиями прошедших дней и пыталась представить себе отца Маши — я и в глаза-то его ни разу не видела, — который бьет морду Андрею Ефимову, а потом разбивает ему затылок. Идиотизм какой-то…
Проезжая мимо школы, где учился Андрей и где учатся Игорь Иванов и Маша Рыбникова, я увидела на дверях большое объявление, выполненное на листе ватмана.
Любопытство взяло верх. Я остановила машину, заглушила двигатель и пошла посмотреть, что рекламируют у входа в учебное заведение.
На этот раз на крыльце никто не тусовался. Это меня вполне устраивало.
Я остановилась перед объявлением, на котором было аккуратно выведено:
…
«5 МАРТА
для родителей и гостей
КОНЦЕРТ ЗВЕЗД ШКОЛЬНОЙ ЭСТРАДЫ,
посвященный Международному женскому дню
НАЧАЛО В 18.00».
Господи, уже наступил месяц март! Я покачала головой: время неумолимо и работает против нас.
Однако вернемся к мероприятию.
Наверняка в этом концерте будет принимать участие и Маша Рыбникова. Есть смысл познакомиться с ней поближе, насколько это удастся.
В душе я искренне порадовалась, что, несмотря на экономические трудности, разгул преступности и прочие неурядицы, российская школа живет, хранит свои традиции и даже отмечает праздники.
Наступило пятое марта.
В назначенный срок, к семнадцати тридцати мы с тетей Милой пришли в школу, оставили верхнюю одежду в гардеробе, взамен получили от миловидной женщины лет сорока номерки и отправились в актовый зал, находившийся на третьем этаже здания. Нас проводила дежурная ученица — девятиклассница с пышной прической русых волос.
— Спасибо, — поблагодарили мы девочку и стали осматриваться.
Зал был довольно небольшим — мест на двести. Высокая сцена, с задником из цветной бязи. Занавес из тяжелого серого материала, уж не знаю, как он называется. Под потолком цветные софиты, направленные почему-то на зрителей. Стулья в зале были жесткие, окрашенные в темно-серый цвет.
— Где сядем? — спросила я.
— Может быть, поближе к сцене? Там лучше обзор, — предложила тетя Мила.
— Обзор
— Думаю, что все будет нормально.
Мы уселись во втором ряду и стали ждать начала концерта. Я держала в руках букет цветов, купленный специально для торжественного события, и знала заранее, кому его вручить. Мы с тетей Милой были в наших лучших костюмах: я облачилась в бордовый жакет и такие же брюки, а тетя Мила надела коричневый шерстяной костюм.
На сцене суетился тот самый преподаватель, которого я встретила в день, когда искала в стенах школы Игоря Иванова. Он лично устанавливал микрофоны и проверял их звучание. Акустические системы были установлены по краям сцены и были повернуты немного в зал. Я наклонилась к тете:
— Посмотри на сцену — перед нами композитор и продюсер Сергей Владимирович.
Тетя Мила изумленно взглянула на меня.
— Вы знакомы?
— Пока нет, но думаю, что двум творческим личностям надо обязательно познакомиться.
— Ты считаешь себя творческой личностью? — усмехнулась тетя.
— Разве нет? — спросила я.
— Ваше близкое знакомство состоится тогда, когда этот Сергей Владимирович станет твоим клиентом.
Я замахала руками.
— Не дай бог, тетя. Лучше не говорить об этом, а то накаркаешь.
— Хорошо, не буду… Пока есть время до начала концерта, я немного почитаю.
Она полезла в сумочку и достала книгу, четвертый том Буало и Нарсежака.
— Тетя!.. — укоризненно прошептала я. — Нельзя же в концертном зале делать вид, что тебе скучно.
— Когда начнется мероприятие, я уберу книгу, — сказала тетя Мила. — К тому же в зале будет темно.
— Нет, сделай это сейчас… Пожалуйста… Мне лично стыдно перед людьми.
— Ну, хорошо… — Тетя обиженно сунула книгу обратно в сумочку и уставилась на сцену.
Зал постепенно наполнялся зрителями. Родители участников концерта приходили с нарядными детьми, передавали их с рук на руки Сергею Владимировичу и еще одной пухленькой белокурой дамочке маленького роста и занимали места с правой стороны зала ближе к сцене.
А вот и та, кого я ожидала, — Маша Рыбникова. Она пришла в сопровождении мамы — невысокой стройной женщины лет тридцати пяти с короткой стрижкой каштановых волос и такими же карими глазами, как у дочери, и папы… майора милиции!
Однако. Теперь даже не знаешь, как подступиться к девочке в ее окружении. Во всяком случае, я рада, что Маша будет в полной безопасности — вся милиция нашего города бросится на выручку.
Артисты проходили за сцену.
Я посмотрела на часы: без десяти шесть. На улице стемнело, сквозь шторы, закрывавшие огромные окна зала, пробивался свет уличных фонарей.
Рядом с нами уже сидели чьи-то мамочки, по их виду было заметно, что они безмерно счастливы.
Концерт начался в четверть седьмого. Свет в зале выключили, и на сцену, освещенную только рампой, вышли двое ведущих — мальчик и девочка, которые поздравили всех присутствующих с наступающим праздником и объявили о начале концерта.