ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ
Шрифт:
Называлась заметка: «Не давайте свободу лишенным ее!»
Газета выпала из рук доброго журналиста, и голова у него разболелась. Весь вечер он пролежал на диване, вставая лишь затем, чтоб намочить полотенце, которое клал на лоб. «Сколько преступлений на моей совести! – думал он.- Сколько несчастных созданий я убил приговором: свобода!»
Больше он не покупал птиц. А последнюю, приобретенную до прочтения заметки ворону, оставил у себя, потому что не было у журналиста ни друзей, ни родных и некому было сбагрить ее в качестве подарка. Он полюбил эту ворону и посвящал обереганию ее несвободы весь досуг.
Такое доброе и заботливое сердце было у журналиста.
Но теперь этот добрый человек, всегда довольствовавшийся малым, потерял голову. Оказавшись в окружении громад из чистого золота, он, не помня себя, кричал: «Все это – в ракету! В ракету! – эхо несло его голос по золотой улице.- Скорее в обратный путь! О, я покажу им, этим грязным ничтожествам, всю жизнь помыкавшим мною, что я за человек! Я залезу этой стальной дуре в кишки, я пойму все, что надо понять, я набью ее брюхо золотом Прекрасной Планеты и сумею вернуться на Землю – трепещите тогда, жалкие людишки, теперь я буду помыкать вами!»
Еще полчаса назад он тоскливо смотрел в оранжевое небо, ожидая смерти и почти уже не протестуя. С неизбежностью близкого конца он смирился довольно легко, но с мыслью, что все это баснословное богатство будет принадлежать не ему, он смириться не мог. Могучие титаны, дремлющие в недрах каждой человеческой души, не пожелали проснуться, чтоб спасти его жизнь, но резво вскочили на ноги и засучили рукава, едва прослышали о тоннах желтого металла. Золото!
«Золото! Золото! – кричал воспрянувший духом чело век и метался от дома к дому,- то на четную сторону колотой улицы забегал, то на нечетную.- Я приведу на Землю самую пузатую ракету! Я построю по тысяче дворцов в каждой части света! Я буду покупать яхты, народы и государства! Мелкие – оптом! Премьеры будут варить для меня кофе, принцессы – стирать мое белье, которoe я буду специально занашивать, чтоб им пришлось потрудиться!»
Все шло как надо. Верещагин спал крепким сном, а в бескрайних просторах его головы метался журналист, громко крича: «Золото! Золото!» Его крик не мешал Верещагину мерно посапывать. В верхах были довольны.
Чувствую потребность произнести длинную речь о любви. Я уже говорил о ней,- кажется, получилось неплохо. Так вот, еще.
Мною движет стремление оправдать Верещагина. Я не хочу, чтоб читатель похохатывал, вспоминая сердечную трагедию моего героя: чудаковат, мол, придури хоть отбавляй – влюбился в девушку и устроил черт знает что. Гений, мол, одним словом, они все немножко ненормальные.
Неправда. Гении нормальнее вас. Все, чем вы пользуетесь, все ваши привычные взгляды на окружающий мир – все это когда-то было придумано гениями. Не хотите же вы сказать, что идете по жизни путями сумасшедших?
Поведение Верещагина можно разъяснить с научной точки зрения. Я уже пытался сделать это на примере с зажигалкой: мол, тер, тер и протер; дескать, все прекрасное в женщине тонким слоем, так что особенно тереть не стоит, но этот пример объясняет только почему протер. А почему тер?
Пусть читатель
Но об этом мало кто знает, так как расспросы такого рода, то есть копание в любовном прошлом женщины, широкая общественность считает занятием малодостойным, смешным, стыдноватым, блажью, придурью и в результате большинство мужчин старается скрывать свое увлечение этим делом.
Однако, исходя из положения, что нормальный человек, как и любая другая неиспорченная биологическая система, никогда не совершает немотивированных поступков, а также принимая во внимание тот общеизвестный факт, что придурью первоначально назывались многие исполненные глубокого смысла движения души, мы должны отнестись к неодобрению общественности с некоторой настороженностью и исследовать вопрос со всей объективностью, без ухмылок и несерьезных реплик. Другими словами, мы должны попытаться найти научные причины этого странного поведения некоторых мужчин, а не поспешно приклеивать к нему ярлык: «придурь».
Автор этих строк, кстати, вообще относится к слову «придурь» резко отрицательно. Ибо что это: придурь? Высокий уровень современной науки позволяет нам сформулировать данное понятие следующим образом: придурью называются человеческие желания и потребности, для объяснения которых у нас не хватает знаний и способностей. Употребление слова придурь носит явно защитный характер: им мы спешим дискредитировать явление, вместо того чтобы признать свою некомпетентность в данном вопросе.
Вот вам простой пример. Общеизвестны случаи, когда дети отковыривают со стен известку и едят ее. Современные родители знают: из-за быстрого роста костей в детском организме может возникнуть дефицит элемента кальция, а в известке он наличествует. Так что странное пристрастие ребятишек к известке не результат младенческой глупости, а веление инстинкта – опытного, мудрого, не нам чета. Это знают теперь все родители.
А ведь были времена, когда они и слыхом не слыхали о кальции и его роли в формировании костей наследника. Поймав свое чадо за вышеупомянутым занятием, папы с мимами восклицали: «Придурь!», шлепали младенца по мягкому месту и, отняв кусочек известки, пытались приклеить его на старое место.
Современные отцы и матери ведут себя иначе. Они кричит не «Придурь!», а «Кальция! Кальция! В таблетках, порошках, да побыстрее!». И пока несут из аптеки этот кальций, точнее, какую-нибудь его соль, разрешают отпрыску кушать стенку, говоря: «После отремонтируем».
Одного этого примера вполне достаточно для того, чтоб впредь с великой осторожностью относиться к употреблению сильнодействующего слова придурь. Многовековая промашка с известкой должна сделать нас мудрее. Обнаружив чье-нибудь непонятное поведение, мы должны удержать рвущееся из глотки слово «придурь» И вместо него осторожно произнести: «Наука еще не объяснила причин этого странного поступка, но дело, по-видимому, серьезное».
Итак, занудливые расспросы Верещагиным девушки Бэллы – не придурь, а стремление удовлетворить потребность. Потребность в чем?