ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ
Шрифт:
«Но, коллега…» – вразумляюще произнес преподаватель литературы. Прежде ему не приходилось пользоваться вниманием известного во всем мире ученого Красильникова, поэтому он с особым удовольствием напирал на почти панибратское в данном случае обращение «коллега». «Да, коллега, – говорил он, наслаждаясь иллюзией равенства. – Но, коллега…» – «Стойте! – закричал Красильников. – В какой букве он ошибся, вы можете сказать? Какую букву он написал не так? Не можете! Значит, ошибки не было!»
И, придя в восторг от своего наивного логического финта, он дернул преподавателя за каштановую бородку с проседью.
«Он не букву, он слово, коллега, написал не так»,- мягко разъяснил преподаватель, качнувшись. «Покажите мне его сочинение! – завопил Красильников.- Я хочу посмотреть сам! Хоть это вы можете сделать?» –
Красильников выхватил у него из рук листки с верещагинским сочинением и углубился в чтение. «Ага! – воскликнул он.- Ага! Смотрите, вот еще слово «русский»! Сколько в нем «с»? Два! Значит, в первом случае была просто описка!» – «Но ведь конкурс, коллега…» -начал преподаватель, но Красильников махнул на него рукой со словами: «Мальчик прекрасно пишет эти чертовы «с»,- выбежал из комнаты. «Куда же вы унесли сочинение, коллега?» – прокричал преподаватель вслед, но услышан не был.
Красильников вбежал на второй этаж и ворвался в кабинет ректора, размахивая верещагинским сочинением как флагом, белизна которого, однако, свидетельствовала не о капитуляции, а скорее наоборот. Как раз в этот момент глава университета давал какие-то важные указания стоявшей перед ним секретарше и на Красильникова поэтому посмотрел с некоторой досадой.
«Я ровно на минуту! – закричал Красильников, мчась по просторному кабинету.- Даже на секунду! Но без свидетелей, наедине, с глазу на глаз, тет-а-тет!» И, обежав стол, он припал к ректорскому уху, предварительно уцепившись в него пальцами, чтоб голова ректора не могла отпрянуть. Секретарша, женщина многоопытная, знающая, в каких случаях и с кем нужно вести себя тактично, на цыпочках вышла из кабинета; ровно через минуту оттуда выскочил и Красильников, очень довольный. Сочинением он уже не размахивал, а комкал его, стараясь засунуть в карман. Когда секретарша вернулась и кабинет, ректор по-мальчишечьи шмыгал носом, мочка уха у него светилась пурпурно, как рубин-самородок.
Я знал одного человека, который нашел драгоценный камень.
Он отправился с маленьким сыном погулять в дремучий лес. А там росло дерево с низким дуплом. Таким низким, что маленький сын сумел заглянуть в него. «Папа,- сказал он, – там что-то поблескивает». И побежал дальше. Его интересовало все окружающее, он не мог долго задерживать внимание на чем-то одном. А папе было скучновато в дремучем лесу, поэтому он, присев, заглянул в дупло без торопливости. И увидел, что там действительно что-то поблескивает. Он пытался засунуть руку, чтоб вынуть поблескивающий предмет, но вход в дупло был слишком узким для ладони взрослого человека, даже сложенной лодочкой. Тогда он снова посмотрел внутрь дупла совсем уже пристально, и сердце у него зашлось: в полумраке он разглядел зеленовато светящийся камешек с двумя золотистыми дужками по сторонам. Перстень с изумрудом! Мой знакомый взял себя в руки и огляделся: никого, только сын невдалеке чем-то там играет и полностью поглощен своим занятием. Мой знакомый подумал, что этот перстень много лет назад мог положить в дупло немецкий офицер. В этих местах шли когда-то жесточайшие продолжительные бои,- он с сыном находил немало тому свидетельств: полузаваленные окопы, автоматные гильзы и даже ржавые осколки. Бои закончились нашей победой, и крупные соединения вражеских войск сдались здесь в плен. И вот мой знакомый подумал, что, может быть, например, какой-нибудь офицерик, по происхождению барон или граф, прежде чем сдаться, спрятал в дупло фамильный перстень баснословной ценности, надеясь вернуться сюда после войны туристом, якобы для прогулки по памятным местам, и забрать перстень обратно.
А что? Такое вполне могло быть. Наверняка даже бывало и не один раз. Некоторым удалось забрать свои перстни, а кое-кто и не смог: или не пустили в Россию, или не нашел дерево. Искал, искал, а дерева нет – то ли не в том лесу искал, то ли спилили для перевыполнения плана по заготовке древесины.
Мой знакомый признался, что когда с бьющимся сердцем пытался просунуть в дупло сложенную
Видно, у него в голове уже роились какие-то планы использования найденного для собственного эгоистического блага. Он так и сказал мне «видно, роились», то есть сам толком не знал, роились ли, но факт, что роились, раз не захотел делиться находкой даже с членами семьи.
Он поискал прутик, надломил его посередине, получилось что-то вроде пинцета, им он ухватил находку и вынул.
Оказалось, это голова жука-рогача. Туловище его истлело, а голова в хитиновом панцире, с двумя полукружиями рогов, отвалилась и поблескивала.
Так что вовсе и не драгоценный камень нашел мой знакомый.
А с другим моим приятелем случилась еще более странная история.
Он спал ночью и вдруг проснулся. Включил свет, чтоб ходить куда хочется, и вдруг видит: прямо над ним висит в воздухе пушинка, медленно спускается ему на лицо. Он поймал ее и рассмотрел – маленькое такое семечко на парашютике, как у одуванчика, только у одуванчика парашютик белый, а тут прекраснейшей расцветки- все цвета радуги, чудо просто, и форма странная, изумительная.
Взял мой приятель с прикроватной тумбочки спичечный коробок,- перед сном он любил покурить, так что спички всегда там лежали,- спрятал в него семечко с разноцветным парашютиком и пошел куда хотел. А утром проснулся, рассмотрел странный парашютик при дневном свете и решил, что это ему какой-то высший знак, то есть знамение, кто-то сделал. Спрятал он этот высший знак обратно в коробок, а спички оттуда высыпал, чтоб спичечная сера какого-нибудь вреда не нанесла растению, и решил, что не сегодня завтра наберет хорошей земли и посадит это удивительное семечко. Интересно, что прорастет.
Дня через три примерно купил мой приятель маленький горшочек, набрал в него жирного чернозему и – к спичечному коробку. А того нет. Он весь дом перерыл – нигде. Тут как раз приходит к нему одна приятельница, которая иногда в его холостяцкой квартире порядок наводила. «Что ищешь?» – спрашивает. Он объяснил: спичечный коробок. А она: «Я его выкинула. Он же пустой был. Женщине – раз не тяжелый, значит, пустой. Он на нее покричал, но что толку? Тем и закончилось дело.
А через некоторое время рассказывает знакомому ботанику: такой, дескать, и такой парашютик, всеми цветами радуги переливается. А ботаник ему: «Могу,- говорит,- заявить вполне авторитетно, что такое растение на земном шаре не зарегистрировано».
Мой приятель до сих пор убивается. «А вдруг,- говорит,- это было нечто сверхъестественное. Может, это мое счастье в спичечном коробке пропало! В помойное ведро брошено. У, женщины! От них все зло!»
Ничего и не зло от женщин. От них – порядок. Надо было получше прятать свой коробок. От женщин никакого зла, если от них все прятать.
А тот, первый мой приятель, который гулял с сыном в лесу, тоже показал свою голову с рогами ученому-зоологу. Он сосед ему, член-корреспондент, большой специалист. Так показал, со смехом, дескать, смотри, какая ерунда, а я ее принял за кольцо с изумрудом. Член-корреспондент побелел как стена, когда увидел жука: где, говорит, нашел, при каких обстоятельствах? Оказывается, жук очень необыкновенный – такие только на каком-то единственном острове в Индийском океане водятся, а больше нигде, да и на острове в Индийском океане они вымирают, всего несколько штук осталось. Одним словом, взяли у моего приятеля голову с рогами в музей. Денег не заплатили, но на табличке указали: данный, мол, жук найден таким-то и таким-то гражданином в лесах нашей нечерноземной полосы, что является для зоологической науки большой загадкой, которая ждет энтузиастов-отгадчиков.