День жёлтых цветов
Шрифт:
— А я нам завтрак организовал. Смотри, какие тут булочки подают! — делился своим радостным настроением тот.
Дарайя вскользь посмотрела на небольшой столик у окна, где кроме легкого утреннего перекуса стоял чуть поникший букет желтых цветов… А ведь она именно такие любит, жизнерадостного теплого оттенка. Потом заметила на одном из кресел свою вчерашнюю одежду и как будто заново окунулась в события прошлого вечера.
Но эмоций всё ещё не было, были размышления, как бы быстрее добраться до своей комнаты в кампусе, переодеться, а всю одежду, что вчера была на ней, сжечь или закопать, чтобы даже на глаза не попалась ненароком.
— Доброе утро! — тихо проговорила она ровным тоном, направляясь в ванную, прихватив по пути свою одежду, улавливая краем глаза растерянное выражение лица своего бывшего знакомого. Да эмоций всё ещё не было, но даже
Глава 12
Данкур был ошарашен тем, что натворил, полагаясь на привычные суждения, поддавшись зову тела. Судя по количеству крови, которая никак не хотела отстирываться с покрывала, девушка должна была впасть в истерику, проклиная его. Ну, или тихо плакать, спрятавшись где-нибудь… в ванной, например. А она спокойно сходила туда, привела себя в порядок, потом деловито отыскала себе одеяло и улеглась спать. О произошедшем напоминало чуть кривящееся от боли при некоторых движениях лицо и застывшее на нем пугающе спокойное выражение, не вяжущееся с недавними событиями.
Решив, что это может быть особенностью лурбийской культуры, спокойно относившейся к добрачным связям даже в отношении девушек, мужчина вышел из ванной с тяжелой мокрой тряпкой, в которую превратилось пострадавшее покрывало, пристроив его на спинку одного из кресел, придвинув то поближе ко всё ещё пышущему жаром камину. Потом аккуратно развесил одежду, свою и девушки, которая уже заснула, подтвердив этим его теорию о привычном для лурбиек поведении.
Проснувшись ранним утром, он не сразу сообразил, где находится и что его разбудило. Но повторившее с другого края обширного ложа: “Нет! Не надо!”, заставило вспомнить вчерашнее и устыдиться. Всё-таки не самое обычное в жизни любой девушки событие, как бы она ни воспитывалась… А он повёл себя как настоящий дикарь, радостно утащивший пойманную женщину в своё логово. И ведь так всё замечательно начиналось… Надо было, наверное, наведываться хоть изредка в особое заведение, посещаемое многими его соучениками. Но, избалованный в Дарбии вниманием милых оборотниц, он как-то брезгливо воспринимал саму идею получения подобных услуг за деньги. Вот за полгода и одичал незаметно для самого себя.
Решив начать исправлять подпорченное окончанием вечера впечатление о себе, он быстро умылся, оделся и даже самостоятельно спустился за завтраком. Вернувшись в номер, Данкур поставил поднос на столик, чуть отодвинув вазу с цветами, а потом раздёрнул шторы, впуская солнечный свет, обещавший хорошую погоду и спокойное путешествие обратно в Академию.
— А я нам завтрак организовал. Смотри, какие тут булочки подают! — улыбнулся он открывшей глаза Дарайе, пытаясь сразу задать легкий тон начавшемуся дню.
— Доброе утро! — получил он спокойный ответ от направившейся в ванную девушки.
Уже одетая и причесанная, она всё так же спокойно позавтракала вместе с Даном, создавая у того впечатление, что они давно женатая и слегка подуставшая друг от друга пара. Это ломало представление даже о лурбийках, по рассказам восторженных юнцов, возвращавшихся с каникул из гостеприимной южной страны, девушка должна ластиться к нему, если уж не начала сразу истерить. И вообще, как она умудрилась остаться девственницей? Ну, сперва слишком молода была, это понятно. Потом, может, усиленно к поступлению в Академию готовилась, не было времени на приятное общение с парнями. Но она уже полтора года в Академии отучилась, парней вокруг — завались, на любой вкус. Да и времени у большинства вполне хватало и на личную жизнь. Нет, если бы та была уродиной… Но девушка весьма симпатичная, даже красивая. К тому же, лурбийка, что должно было сразу притянуть к ней массу заинтересованных мужчин.
Это на его родине, в Нербии, девушке приходится быть весьма осмотрительной и беречь честь, иначе собственные же родители весьма радикальными способами научат правильному поведению. Это и понятно, оборотней в их стране немного, медведи на севере живут довольно компактно, лишь немного влияя на соседние селения более свободными нравами. Да на юге есть пара городков, где морские оборотни с незапамятных времен селились, но туда молоденьких девушек никто и не пустит. Там развлекаются взрослые люди, посещая местные театры с довольно фривольными музыкальными постановками, в которых блистают голыми ножками оборотницы дельфинки и котики. Кто-то из людей, пользуясь дружбой с местными семействами, открыл в этих соседних городках, Лурине и Луране, с течением
В общем, возвращаясь к странностям поведения Дарайи, пытавшийся сгладить острые углы Данкур обнаружил, что сглаживать-то и нечего. Если не считать того, что девушка избегала смотреть на него, даже отвечая односложно на задаваемые вопросы, то в её манерах не было ничего, что хоть как-то могло намекнуть на пережитую ими близость.
Это слегка нервировало пробовавшего понять её и подобрать стиль общения Дана, который по пути домой елё дождался, когда лодка наконец причалит к берегу, чтобы снова остаться с Дарайей наедине и попытаться разговорить девушку. Он многословно описывал планы на следующий выходной, то и дело хватая её за холодную и какую-то вялую ладошку, которая чудесным образом, без видимых движений, исчезала из его руки. Вскоре девушка демонстративно спрятала озябшие ладони в карманы курточки, лишив его возможности добиться хотя бы намёка на интимность. Проводив Дарайю до крыльца, он ещё раз назначил встречу на следующие выходные, уже планируя, как постарается всё исправить, окружить её знаками внимания и доступными с его финансами подарками. Девушка кивнула, соглашаясь со всем, что немного успокоило перенервничавшего мужчину, который попытался было поцеловать её, но та чуть повернула лицо и поцелуй пришёлся в щёку, тут же прервавшись, потому что Дарайя поспешила скрыться за дверью, а в женское крыло парней не пускали ни под каким предлогом.
Первым делом девушка сходила в ванную, снова пытаясь смыть с себя отголоски чужих прикосновений. Но времени было в обрез, нужно было спешить на занятия, поэтому расслабиться она не успела, оставаясь всё в том же пугающем состоянии холодного разума без признаков чувств. Возможно, будь дома Авайя, она бы растормошила подругу, заставив рассказать о случившемся, но та вернётся только через три или четыре дня, поэтому всё осталось по-прежнему, по-своему защищая психику девушки от неприятных, мягко говоря, переживаний.
Глава 13
Первые два дня прошли для Дарайи в “заморозке”, как будто ничего и не произошло. Казалось правильным и удобным делать вид, что ничего не было. А если и было, то не с Дарайей, а какой-то другой, так и оставшейся на острове девушкой. Если бы ещё не было крови, пару дней заставившей носить с собой запас специальных салфеток, если бы не отголоски боли, вынуждавшей ходить медленнее и аккуратнее, присаживаться с осторожностью… Девушка старательно училась, как-то даже общалась с одногруппниками, созвонилась с Авайей, восторженно щебетавшей про интереснейшие знакомства и даже умудрившейся показать подруге то самое северное сияние, так вовремя появившееся на небосклоне Зирбии. Сквозь лёд, сковавший сердце, начало просачиваться тепло, которым даже на расстоянии умудрилась окутать подруга, вызывая легкую улыбку, уже не искусственную, а самую искреннюю, пусть и слабую и робкую пока.
В общем, никто ничего не заметил. И это так ошеломило Дарайю, которая даже с отключенными чувствами всё равно понимала — теперь у неё есть жизнь до и после случившегося, две совершенно разные жизни, что остатки льда к концу второго дня окончательно треснули и осыпались. Она как раз принимала ванную перед сном, когда это случилось. Только теперь она снова сжалась в комок под теплыми струями и наконец-то заплакала, придавленная вернувшимися эмоциями. Та разумная её часть, которая помогала пережить последние дни, снова подсунула утешительную мысль — плакать под душем правильно, так лицо не покраснеет от слез. А глаза… глаза к утру вернут свой цвет, избавившись от красноты за ночь.