Дэн. Папин бродяга, мамин симпатяга

Вотчер Ник

Нет, у меня ещё оставался нож, которым я разделывал ус сколопендры, но бросаться на этих монстров с подобной зубочисткой — верх глупости.

Всё, что мне оставалось — раскидывать ловушки, надеясь разобраться с нападавшими.

К слову, чертить в воздухе, сидя верхом на крутящемся муравье, оказалось тем ещё занятием. Пока я приноровился, умудрился дочертить и бросить на пол всего четыре фигуры из десятка попыток.

Мне ещё повезло, что второй муравей бестолково бегал вокруг своего собрата, пощёлкивая жвалами, но

не решаясь напасть на меня.

Между тем остальные муравьи навалились поредевшей толпой на сколопендру и умудрились повалить её на пол. То тут, то там валялись скрюченные тела.

Из более чем тридцати нападающих осталось меньше двух десятков, но и сколопендра уже начала сдавать.

Несмотря на отвращение, которое у меня вызывала эта многоногая фигня, я желал ей победы. Ведь если я не справлюсь со своей кислой парочкой до того, как их сородичи разберутся с многоножкой, меня ждут серьёзные неприятности.

Тщетность своих, буду откровенен, жалких попыток, я осознал уже на втором десятке фигур.

Учитывая, что обычно срабатывает каждая девятая-десятая ловушка, а при этом срывается каждая четвертая-пятая, перспективы у меня никакие.

Придётся действовать другим способом.

Дождавшись момента, когда мой верный конь на мгновение замер, я со всей дури ударил его в стебелёк, который соединял голову и тело. Что-то слегка хрустнуло, а муравей подо мной начал кружиться как пропеллер, пытаясь сбросить меня со своей спины.

— Как бы не так, приятель, — прохрипел я. — Остановись и прими свою участь мужественно, как и полагается солдату!

Пока я изо всех сил старался удержаться на его спине, на меня опять напал нервный юмор.

Почему нервный? Да потому что я прекрасно отдавал себе отчет в том, что если бы не мои чудесные перчатки, то я не продержался бы и минуты.

Стоило «моему коню» слегка замедлиться, как тут же я нанес очередной удар, метя в то же место.

На этот раз хруст был намного громче, а сам муравей, рухнул на пол, но тут же попытался подняться.

Ещё удар, и его голова отделяется от тела. Прыжок вперед, туда, где виднеется конец цепи, хватаю её и начинаю крутить над головой.

Крюк так и не отцепился, поэтому моё оружие приобрело несколько устрашающий вид. А в подскочившего муравья полетел конец цепи с головой его собрата.

Атаку он отбил, но от удара его слегка развернуло. Я же, решив изменить тактику, начал скакать вокруг него, стараясь подбить ему лапы.

Удалось выбить только переднюю левую, когда он умудрился схватить жвалами цепь. Я присел и уперся ногами в пол, не желая повторять полет.

Рывок челюстью, и я… шлепаюсь на пятую точку. Голова убитого мной муравья не выдержала такого надругательства и его жвала оторвалась.

Не тратя драгоценные мгновения, я вскочил на ноги и, воспользовавшись тем, что противник стоял ко мне вполоборота, ударил крюком, метя в сочленение.

Рывок

на себя, и голова отделяется от тела. Фуф! Вроде бы не особо сложно, но попотеть пришлось.

Тем временем картина битвы между сколопендрой и муравьями опять поменялась.

Из прохода выскочили три жука и побежали на помощь многоножке. Два «толстячка» и плеватель. Им навстречу бросились четверо муравьев.

Добежали, благодаря плевателю, уже трое и тут же напали на ближайшего жука.

Минус один жук и минус ещё один муравей, которого разорвал второй «толстячок». На него тут же набросились оставшиеся два.

Короткая схватка и три трупа — последний муравей успел сомкнуть свои челюсти на голове у жука, но и сам погиб. Тяжело остаться в живых, когда твои голова и тело ничем не соединяются.

Сколопендра умудрилась стряхнуть с себя почти всех муравьев, заодно проредив их ряды. Выглядела она неважно, но всё еще оставалась опасной.

Очередная одновременная атака муравьёв. Челюсти сколопендры смыкаются, перекусывая тушку одного из них. Ей в лапы вцепляются оставшиеся и начинают её опять растягивать.

Парочка нападает со спины и пытается взобраться ей на спину.

Удар хвостом и один из них оказывается нанизан на хвостовые шипы. Однако второй умудряется забраться ей на спину и бежит в сторону головы, периодически пробуя её панцирь на прочность.

Думается мне, что они бы смогли с ней справиться таким составом, однако всё испортил плеватель.

Пять плевков и один из муравьев скукоживается, переставая подавать признаки жизни.

Я решаю уравнять шансы и бегу к доморощенному снайперу. Захожу сбоку, стараясь не попасть в зону его видимости.

Судя по тому, что он никак не отреагировал на меня, увлеченно поплёвывая в муравьишек, у меня получилось.

Два удара, и он падает к моим ногам, успев перед этим забрать на тот свет ещё одного муравья. Дальше я уже просто наблюдал за боем со стороны.

Муравей на спине всё-таки нашел слабое место сколопендры и планомерно начал туда вгрызаться.

Озверевшая сколопендра нашла в себе силы вырваться из плена и даже умудрилась убить несколько обидчиков.

Оставшиеся снова бросились в атаку, но их было слишком мало, и один за другим они умирали, будучи проткнуты лапами, хвостом или перекусаны челюстями.

В живых остался только тот, что был у неё на спине.

Вот он в очередной раз сжимает жвала, сколопендра вздрагивает всем телом и изгибается, словно пытаясь достать хвостом до головы.

Муравья плющит между хитиновыми сегментами, но и сама многоножка падает и мелко дрожит.

Я бросаюсь к ней, в надежде добить и получить халявные ОР.

Сколопендра не обращает на меня никакого внимания, только и делая, что содрогаясь всем телом. Видимо, последний укус нанес ей серьезные повреждения.