Деньги для киллера

Полякова Татьяна Викторовна

Гоша попробовал. Стало ясно: он даровитый парень. Сонька принесла телефон и на меня вопросительно уставилась.

— Номер Брауна знаешь? — спросила я Гошу.

— Нет.

— Но телефон-то у него имеется?

— Конечно.

— Сонька, тащи справочник.

К моему удивлению, Браунов в нашем городе оказалось девятнадцать, хорошо хоть, Гоша знал, где живет его босс.

— Он твой голос не узнает? — забеспокоилась я.

— Браун? Брось, откуда?

— Звони.

Нам повезло: босс сам снял трубку,

Гоша очень натурально захрипел:

— Браун, ты?

— Ну…

— Привет с того света, не ждал?

— И что я должен ответить? Что за мудак шутки шутит?

— Какие шутки, ты ведь понял, кто я? — торопливо шипела я Гоше в ухо, а он в трубку.

— Понятия не имею. Если тот, кого все ищут, то знать должен: меня тебе пугать ни к чему, не боюсь. Пугни своего дружка. — И Браун повесил трубку.

— И что? — разочарованно спросила Сонька.

— Звони дальше. — Я набрала номер Глеба. Вновь везение, трубку он снял сразу.

— Слушаю…

— Привет с того света. Не ждал? — начал Гоша.

— Слушай, мужик, — вздохнул Глеб. — День был трудный, набери другой номер, очень прошу… — Гудки.

— Что, рада? — усмехнулась Сонька. — Кто на очереди?

— Витька.

К Витьке пробирались с трудом, но труд увенчался успехом.

— Да, — зло сказал он, не иначе, как от важного дела оторванный. Гоша завел свое, а Рахматулин его перебил:

— Значит, все-таки ты? Придется мне тебя пристрелить… Что ж ты по углам-то прячешься?

— Увидимся, — зловеще просипел Гоша, а я торопливо нажала на рычаг.

— Кто на очереди? — веселилась Сонька.

— Мент. Номер помнишь? Набирай.

Мент был дома.

— Привет с того света, — продекламировал Гоша. Раз от раза у него выходило все красочнее. — Не ждал?

— Ты жив? Жив?

— А ты. думал — нет? — нашелся Гоша.

— Где ты? — задыхался от волнения мент и, будто что-то вспомнив, торопливо произнес:

— Прости меня, брат, прости… Где ты?

— Узнаешь позже… — Я нажала на рычаг.

— Мент не убийца, — сказала Сонька, демонстрируя недюжинные способности детектива. — Кого называют «брат»? Друга, брата?

— Бандиты так друг друга зовут, — напомнила я.

— И все равно: врага братом не назовешь. К тому же он обрадовался, разве нет?

И прощения просил. За что, интересно?

— Еще звонить? — полюбопытствовал Гоша, как видно, войдя во вкус.

— Вроде больше некому.

— И что нам с этих звонков? — нахмурилась Сонька.

— Это мы скоро узнаем, — заверила я. — Что ж, пора по домам, а тебе в больницу, — напомнила я Гоше.

— Чего там делать, на ночь глядя? Обход уже был… — закапризничал Гоша. — Переночую дома, а завтра к восьми утра там буду.

Конечно, я согласилась. А зря. Хотя, может, и нет. Как посмотреть. В общем, мы с Гошей поехали домой. Он высадил меня возле подъезда и отправился возвращать

«Жигули» приятелю. А я в родной квартире села в кресло и задумалась. Рыжий мент не шел из головы. Взяла карандаш и бумагу, набросала портрет по памяти: похож. А теперь волосы длиннее, из рыжего он превращается в брюнета… Существуют контактные линзы и множество других хитростей, чтобы изменить внешность. Похож он теперь на того с фотографии? В принципе, да. Тут в дверь позвонили, явился Гоша.

— Никого тебе не напоминает? — протянула я ему рисунок. Гоша долго и внимательно его разглядывал, потом сказал:

— Он на Большакова похож. Ей-Богу.

Ну, на связного.

— А брат у него был? — спросила я.

— Не слышал.

— Гоша, а ведь это Рыжий.

— Что? — не понял он.

— Ведь это рыжий мент, только я его маленько подкрасила.

Гоша осел в кресле.

— Дела… Выходит, все его похоронили, а он жив, здоров? Медальончик где-то потерял… А может, нарочно, а?

Я-то знала, Илья Большаков ничего нарочно не терял и волосы не красил, покойникам это ни к чему. Теперь Рыжий занимал меня необычайно. Я выпроводила вконец очумевшего Гошу и вновь села в кресло.

Подправила портрет и думала. Карандаш упал и закатился под стол. Я встала на четвереньки, с намерением его достать и тут кое-что заметила: забавную такую штучку, маленькую, черненькую, назначение которой было мне ясно: шпионские фильмы я посматривала и о подслушивающих устройствах представление имела. И все ж таки это было — скажу я вам!.. В общем, я хрюкнула от неожиданности и еще минут пять продолжала стоять на четвереньках. Потом выпрямилась. Даже думать не хотелось, что кто-то бродит по моей квартире и пришлепывает всякую дрянь. Меня неудержимо потянуло на Багамы.

Вблизи этой штуковины не то что двигаться, дышать не хотелось. Я попыталась сообразить, что теперь делать. К Гоше?

Много от него толку. Вот Глеб должен разбираться в таких вещах. Пожалуй, придется звонить Глебу. Я торопливо оделась и вышла из квартиры. У соседнего подъезда телефон имелся, к нему я и направилась.

Глеб все еще был дома. Звонку обрадовался, я, ничего не объясняя, попросила его приехать. А потом стала звонить Соньке.

— Софа, у тебя телефон на журнальном столе в настоящий момент?

— Ну?

— Встань на коленки и под стол загляни.

Проверь, нет ли там чего.

— А чего смотреть, и так знаю. Есть, фантик.

— Убогая, на стол посмотри, изнутри.

Ничего не приляпано? Есть или нет?

— Нет. А чего быть-то должно?

— У меня «жучок», к примеру.

— Подумаешь, у меня в ванной три паука живут. Держу. Говорят, от них деньги в доме заводятся.

— Паутина от них, Софья Павловна, а не деньги. «Жучок» — это подслушивающее устройство. А еще телевизор смотришь.