Деньги и коварство
Шрифт:
– Действительно, – заметила Джессика. – Ну, давай посмотрим, какую одежду для тенниса мы сможем найти здесь.
Через двадцать минут Оливия выходила из примерочной, чувствуя себя неловко в накрахмаленных белых шортах и подходящей к ним рубашке для поло, которую ей выбрала Джессика.
– Не знаю, – замялась она, – кажется, это не очень мне идет.
Джессика обошла Оливию и осмотрела ее критически с ног до головы.
– Может быть, ты и права, – согласилась она. – Возможно, тебе и не нужны специальные вещи для тенниса. Они
– Я вообще-то собиралась надеть свои любимые шорты для бега, – сообщила она.
– Вот и славно, – весело заключила Джессика. – Неважно, что ты наденешь, а важно, как ты себя при этом чувствуешь, – добавила она.
Оливия покачала головой, увидев свое отражение в трехстороннем зеркале. Ее вьющиеся волосы в беспорядке падали на плечи.
– Я – не Брук Шилдс. Это точно, – заметила она со смехом.
А когда она увидела отражение ценника на шортах, то про себя добавила:
«А к тому же, у меня нет таких денег».
– Завтра точно будет очень весело, – пообещала Джессика, идя за Оливией в примерочную.
– Я не знаю, Джес, – с сомнением произнесла девушка, вылезая из шортов и аккуратно вешая их на проволочную вешалку. – Я действительно не ахти какая теннисистка. Ты уверена, что не играла очень давно?
– Конечно, уверена, – солгала Джессика. – И я попросила Брюса играть с нами не в полную силу, – сказала она, «забыв» ответ Брюса на свою просьбу. – Я же говорю тебе, Оливия, все, что требуется, это расслабиться и радоваться. – Она взяла новую рубашку, которую Оливия уже сняла и аккуратно сложила. – Кроме того, – добавила она, и ее глаза заговорщически блеснули, – ты должна показать Пэтменам, что можешь играть по их правилам.
«А если ты не сможешь, – подумала лгунья про себя, – то не лучше ли Роджеру найти ту, кто сможет? Девушку, – продолжала она размышлять, разглядывая свое отражение в зеркале, – похожую на меня».
– Давай на минутку заскочим в художественный салон, – предложила Джессика, когда они вышли из спортивного магазина.
– Зачем? – спросила Оливия. – Разве там не слишком дорого?
– О, я не знаю, – беспечно прощебетала Джессика. – В конце концов, у вас с Роджером скоро представится подходящий случай.
Оливия беспомощно на нее посмотрела:
– Ты имеешь в виду вечеринку в загородном клубе?
– Конечно! – Джессика сгорала от нетерпения. – Ты знаешь, Оливия, там будет огромное количество народу, на которых вы с Роджером должны произвести впечатление.
– Я тоже так думаю, – пробормотала Оливия.
Она никогда не задумывалась об этом раньше. Действительно, Оливия скопила немного денег, подрабатывая няней, но ровно неделю назад купила красивую ткань и собиралась раскроить и сшить платье сама. Она могла рассчитывать лишь на то, что ее одежда будет хороша своей оригинальностью. Она даже не задумывалась над тем, какое это произведет впечатление на окружающих.
– Вот это будет отлично на тебе смотреться! –
Оливия нервно оглянулась. Такие цены заставляли ее чувствовать себя неуютно. Порой она даже не могла угадать, где продавец, а где манекен. Оливия потрогала платье, на которое ей указала Джессика, стараясь при этом бодро выглядеть. Двести девяносто долларов! Кто же в мире мог позволить себе истратить столько денег на одежду, которую наденешь раз или два?
– Нет, я так не думаю, – сказала она твердо.
Джессика промолчала. Они прошли с Оливией вдоль прилавков и вышли на улицу.
– Ты знаешь, подруга, может, мне и не следовало бы тебе говорить об этом, но я слышала, как Роджер сообщил Тодду…
– Что? – быстро спросила Оливия. Джессика пожала плечами, потом беззаботно проговорила:
– Впрочем, это не так уж важно. Я уверена, что этот пустяк быстро вылетел у него из головы.
– Джессика, скажи мне, – настойчиво потребовала Оливия. Джессика вздохнула.
– Хорошо, Лив, если ты действительно хочешь, – покорно произнесла она. – Роджер сказал Тодду, что у него был серьезный разговор с тетей. Он сказал, что было бы намного проще, если бы ты больше думала о тех вещах, которые волнуют большинство людей. Об одежде, например.
Оливия пристально посмотрела на Джессику и сильно побледнела.
– Он говорил что-нибудь еще? – настойчиво спросила она.
Джессика покачала головой.
– Мне кажется, Лив, – мягко произнесла она, – что тебе стоит позаботиться немного о чувствах Роджера. Было бы лучше, если бы ты покупала те вещи, которые ему понравятся.
«Джессика права, – подумала Оливия, придя в замешательство. – Может быть, Роджеру надо, чтобы я изменилась, потому что теперь он – Пэтмен. Возможно, ему надо, чтобы я по-другому выглядела и держала себя. Или, может быть, ему нужен кто-то, за кого ему не будет стыдно перед новой семьей. В конце концов, вполне возможно, что я не подхожу Роджеру Пэтмену».
7
– Единственное положительное в ленче, который они здесь подают, – ворчала Лила Фаулер, размазывая вилкой венгерский гуляш по тарелке, – то, что становится гораздо проще придерживаться диеты. Я не знаю, как у тебя получается есть что душе угодно, Джес, и при этом оставаться такой стройной.
Джессика положила последний кусок жареного мяса по-французски себе в рот и потянулась за стаканом шоколадного молока.
– Мне потребуется много энергии, Лила, дорогая, – напомнила она подруге. – Меня ожидает трудное соревнование на кортах у Пэтменов сегодня днем!
Лила хихикнула.
– Здорово! – Затем слегка понизив голос, она добавила: – Искренне надеюсь, что твои маленькие хитрости удадутся. Я заболеваю, когда вижу Роджера и Оливию вместе. Не могу понять, что он в ней нашел.