Деньги: изобильное мышление
Шрифт:
Я много лет прожила в недостаточности денег, в постоянном ощущении нехватки денег. Сейчас я ясно вижу, что все мое безденежье, ограниченность рамками зарплаты, жизнь в постоянном режиме экономии – следствие негативного, ограниченного мышления.
Я не верила в себя. Я не считала себя ценной и достойной получения хорошей работы, отношений, условий жизни.
Я не верила в изобилие мира, видя его ограниченным, маленьким, несправедливым, где всего мало, все кончается – и кончается на мне.
Я не верила в свои возможности, в возможности
Исходя из этих представлений я и жила, действовала – и получала результат.
Я искала работу, но считала, что работы нет, что устроиться сложно – и бросала попытки поиска после первой же неудачи.
Я хотела работать по специальности – психологом, но была уверена, что психологи никому не нужны, что такой работы мало, найти ее невозможно.
Исходя из этой веры, я не покупала газеты с объявлениями, сама не давала в них никакой информации о себе, не обращалась в организации, где были психологические службы, чтобы узнать – нужны ли там специалисты, не ходила на собеседования, если даже информация о подобной работе появлялась.
Я делала все, чтобы не найти эту работу, исходя из своих представлений.
Я владела в то время множеством способностей, которые могли бы мне принести деньги: я прекрасно вязала, хорошо шила, я умела делать своими руками много красивых вещей для дома – от прихваток до оригинальных штор, но даже не пыталась это кому-то предложить, найти какой-то источник сбыта.
Иногда, когда я, не довольная теми деньгами, которые получала, начинала думать: что я еще смогу делать? – я вспоминала все дела, которые могу хорошо делать, все, на что я способна.
И получался большой список умений, который реально показывал мне, как много я могу, что у меня просто золотые руки, которыми я могу создавать все – от трикотажных изделий до ковров. Но опять возникала мысль: «И толку-то? Кому это надо?» И я отбрасывала список потенциальных возможностей получить деньги.
И продолжала сидеть в ситуации недостаточности денег.
Я была полна неверия, и жизнь просто подтверждала мою правду.
Вернее, я была полна веры в невозможность всего, веры в недостаточность мира, веры в себя, недостойную денег. Эта моя вера и творила мою жизнь.
Но однажды, к счастью, я получила опыт того, что новое отношение к своим возможностям, новое представление о мире, новое представление о себе, о своей творческой сущности в корне меняет все дело и приносит деньги.
Я познакомилась на базе отдыха с женщиной, которая отдыхала там с двумя маленькими сыновьями. Я была удивлена тому, что она большую часть дня сидела за столом и работала на вязальной машине. Она занималась этим ежедневно, и меня заинтересовало – что такое большое она каждый день вяжет.
– Лена, что вы все время вяжете? – спросила я.
– Я вяжу береты, – сказала она. – Пока дети играют, я вяжу, вроде и при деле, и за детьми присматриваю.
– А какие береты?
– Простые
Она вязала много беретов, и меня это очень заинтересовало.
– А что вы с ними делаете, с таким большим количеством?
– Продаю, – просто ответила она, и я опять удивилась. Удивилась тому, как легко об этом сказала, как будто это легко – продать. Это так не укладывалось в мою систему убеждений о том, что это возможно и насколько это легко.
– А что, их кто-то покупает? – искренне удивилась я.
– Конечно, – уверенно ответила она. – На каждый товар есть покупатель. Каждое умение кому-то нужно.
Я опять с сомнением посмотрела на нее. Как-то все легко у нее получалось. Я не могла тогда в это поверить. Но ее уверенность и легкость тронули меня. И мне тоже захотелось попробовать.
– А как вы их вяжете? – спросила я, не очень-то уверенная, что она мне все расскажет.
Но Лена оказалась очень открытым человеком, в ней не было той жадности, которая часто свойственна людям, живущим в программе «не делиться с другими».
– Хочешь, научу? – доброжелательно спросила она меня.
У меня не было вязальной машинки, я не умела вязать на ней, но она мне объяснила, что можно взять машинку напрокат. И она научила меня всему – как вязать береты, куда их можно сдать для реализации, какую цену нужно называть. Она очень щедро поделилась опытом делания денег.
И после приезда с базы отдыха я решила рискнуть.
Я взяла напрокат вязальную машинку. Я купила пять мотков пряжи по три рубля пятьдесят копеек. Я делала это с внутренним опасением, что эти деньги пропадут, что никто ничего не купит, но потом вспоминала Лену, ее уверенность и успокаивалась: Лена же говорит, что всё купят!
Я связала шесть беретов, пошла в коммерческую палатку и робким голосом спросила:
– Возьмите береты на реализацию, – так научила меня Лена.
– Сколько стоит? – спросил хозяин коммерческой палатки.
– Двадцать пять рублей, – сказала я, наученная Леной.
– Тебе двадцать, мне пять, – сказал владелец палатки, и я облегченно вздохнула.
Вернувшись домой, заходя в квартиру, я услышала телефонный звонок. Звонил владелец палатки.
– А еще есть? – спросил он. Я даже сначала не поняла, о чем он говорит. Оказалось, пока я ехала домой, береты продались.
На следующий день я пошла и купила десять мотков пряжи и связала двенадцать беретов. И снова история повторилась.
И я начала вязать постоянно, каждый день. Я вязала восемь-десять беретов в день. Я сдавала раз в неделю партию из пятидесяти-шестидесяти беретов, получая при этом деньги за предыдущую партию – тысячу, тысячу двести рублей (и это при том, что на работе я получала триста рублей в месяц!)
За год такой работы я купила новую мягкую мебель в квартиру, обставила детскую комнату, купила телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр.