Дэниел. Часть вторая

Райз Тиффани

 - Вы пялитесь на меня.
– Швырнув на стол блокнот с карандашом, Аня снова взялась за измерительную ленту.

 – Ты красивая. Само собой, я на тебя пялюсь.

 Аня издала ещё один полный отвращения вздох:

 - Эх вы, богатенькие доминанты, привыкли думать, что все женщины ваши.

 Дэниел начал было протестовать, но тут Аня внезапно опустилась перед ним на колени. Он сглотнул, желудок свело. В зеркальном отражении из-под задравшейся юбки мелькнул кусок телесной подвязки.

 - Расставьте ноги, - приказала Аня.
– И, если скажете, что эта фраза больше пристала вам, - проткну мошонку вот этим самым карандашом.

 -

Да мне это даже в голову не приходило.
– Дэниел послушно поставил ноги шире, Аня же тем временем размотала измерительную ленту.
– Так вот как ты познакомилась с Кингсли?

 - Oui.
– Аня приложила конец ленты к его промежности. Дэниел закрыл глаза и представил себе разлагающийся, кишащий личинками труп лошади, что как-то попался ему за околицей одной чилийской деревни. Помогло.
– Он заставил меня замерять внутренний шов... десять раз.

 Дэниел хохотнул. Кто бы сомневался.

 - Не многие женщины способны устоять перед обаянием Кингсли. Должно быть, его впечатлило, что ты смогла.

 Аня с пола сердито сверкнула глазами.

 - Я работаю у сеньора по шестьдесят часов в неделю. Мне некогда ходить на свидания.
– Она записала в блокнот мерки его левой ноги.

 - Кингсли тоже не ходит на свидания. Он просто... покупает.

 - Меня ему не купить. Он сказал, я могу оставить всё, что выручу за себя на аукционе. Он даже не станет удерживать свои пятнадцать процентов. В последний раз за девственницу отдали двести пятьдесят тысяч долларов.

 - Да, но несколько лет назад ещё одна девственница ушла с аукциона в руки садиста, который отправил её в больницу.
– Может, Кингсли и хороший друг, но он не святой. И хотя в его доме и клубах всё происходит по обоюдному согласию, это как бы там ни было противозаконно. Нелегально, аморально и зачастую жестоко.

 Она пожала плечами.

 - Зато денег хватит, чтобы отложить на обучение всем братьям и сёстрам. Остальное меня не волнует.

 Аня убрала ленту и поднялась. Посмотрела в свои записи и проказливо хихикнула.

 - Что?
– спросил Дэниел.

 Она приподняла бровь:

 - Шов Кингсли... он на дюйм длиннее вашего.

 Дэниел метнул в её сторону испепеляющий взгляд. Ах так. Ну всё, сама напросилась.

 Он шагнул вперёд и, используя своё превосходство в размерах, запер Аню в изгибе трёхстворчатого зеркала. Боже, как же хотелось её развернуть, задрать юбку и оттрахать так, чтобы впредь не выпендривалась. Находясь в ней, он бы наблюдал за её лицом в зеркале, и не давал бы кончить, пока она не скажет что-нибудь хорошее про канадцев.

 В особенности о нём самом.

 Дэниел поднял руку к лицу Ани и кончиком пальца провёл по её нижней губе.

 - Пообедаешь со мной сегодня.
– Это был не вопрос.

 Слегка покраснев, Аня резко втянула воздух и, похоже, позабыла как дышать.Хороший знак. Она его хочет, независимо от того, признаёт это или нет.

 - Non. Я должна работать. Кингсли хочет к аукциону новый костюм, а теперь ещё и вам гардероб шить придётся. Вы можете себе позволить время и деньги на обед, я - не могу.

 - Я плачу.

 Аня шагнула в сторону, отходя от него подальше. Когда она снова посмотрела на Дэниела, прежняя задиристость исчезла, но её место заняло кое-что другое - мрачная решимость.

 - Вот и платите сами за свой обед, а я не в меню.

 Покинув синьора Витале, Дэниел отправился

к Кингсли. Надо было обсудить несколько вопросов. Во-первых, об Ане: ну очень неправильно, когда девушка продаёт свою девственность с аукциона самым закоренелым извращенцам Нью-Йорка, Коннектикута и Нью-Джерси ради того, чтобы заплатить за обучение своих братьев и сестёр. А закончив с этим разговором, они обсудят по какой такой причине Кингсли решил втянуть его в этот аукцион. Будучи помоложе , он бы наслаждался вниманием женщин, взвинчивающих ставки, чтобы заполучить его для сексуальных утех. Но он семь лет прожил в браке и смотрел, как рак убивает любовь его жизни у него на глазах. А затем встретил единственную женщину, достаточно красивую и достаточно дикую, чтобы своей обольстительностью вырвать его из сетей горя и заставить снова думать о любви. Когда Мэгги умерла, он умер, а когда к нему пришла Элеонор - родился снова.

 А затем и она его покинула.

 А после Мэгги и Элеонор любовь и секс уже не так забавляли. Вряд ли это то, что он мог бы купить или продать на аукционе. Однако Кингсли настаивал, так что Дэниел согласился. Ладно. Почему бы и нет? Пусть речь идёт о ночи извращённого секса, но большая часть денег в любом случае пойдёт на благое дело. Вчера в одной из гостевых спален Кингсли Дэниел трахался и доминировал над полной незнакомкой. Не умрёт, если повторит.

 На этот раз Дэниел не стал заморачиваться тем, чтобы подойти к парадной двери и ждать. Ближайшее окружение Кингсли имело обычай рассматривать трёхэтажный манхэттенский особняк как свой второй дом. Его друзья и клиенты-извращенцы постоянно приходили и уходили... как правило, приходили. В любое время дня и ночи можно было прийти к Кингсли и найти партнёра для любовных утех. Или для оргии, смотря на какой день недели выпадала ночь. Понедельники обычно бывали бурными, так как заглядывали выпустить пар клиенты белые воротнички. Дэниел решил воздержаться от вечеринки в гостиной и попросил таксиста высадить его у бокового входа, который вёл к чёрной лестнице в старом крыле для слуг. Большинство Преисподней даже не знало, что в особняке Кингсли есть боковой вход, но поскольку горстка клиентов была не только богата, но и знаменита, им требовался способ анонимно прошмыгнуть в дом и из дома.

 Поднявшись по чёрной лестнице, Дэниел нашёл Кингсли в коридоре, тот был занят весьма страстным поцелуем с темнокожей богиней, почти такой же высокой, как он сам. Кингсли поднял девушке ногу и, заведя себе за пояс, просунул руку между их телами. Девушка слегка ахнула от удовольствия, так как рука Кингсли исчезла под юбкой и сделала что-то, плохо видное Дэниелу, и всё же очень хорошо понятное по громким, тяжёлым вдохам.

 Кингсли явно заметил ждущего Дэниела. Каким-то образом ему удалось одновременно смерить гостя вопросительным взглядом и ещё глубже просунуть язык в рот богине. Должно быть, французская штучка.

 В конце концов отстранившись, богиня исчезла в спальне Кингсли.

 - Твой выбор времени безупречен, mon ami.
– Кингсли расправил смятый галстук и вытер пальцы шёлковым платком.

 - Сожалею, что прервал, - сказал Дэниел без тени истинного раскаяния.

 - А я нет. Эта девица ненасытная, я же француз, а не машина.

 - Она великолепна.

 Кингсли кивнул.

 - Гаитянка. Последнее пополнение...

 - Да, твоей императорской коллекции. Всё ясно. Поэтому-то я и здесь.