Денис Котик и Замок Хитрецов
Шрифт:
– Не знаю, – признался Деня. – Но меня почему-то очень занимает одна штука.
Он вздохнул и отставил в сторону чашку с остывшим чаем.
– Почему все взрослые так боятся оставаться в замке на ночь? И как это может быть связано с Братством этих самых Хитрецов?
– Ты считаешь, тут есть связь? – спросил Антон. – Может, воспитанники просто пользуются тем, что преподаватели ночуют в своих домах? А не в сыром и холодном замке?
– Думаю, есть, – кивнул Денис. – И что-то мне подсказывает, что разгадка, скорее всего, не сулит нам ничего хорошего.
–
– Потому что мы тоже ночуем в замке, – отрезал Денис. – И заметь, вместе с нами тут остаются на ночь наши преподаватели. Их тоже почему-то хозяева замка не удосужились поселить за крепостными стенами.
Максим почесал в затылке. Но вдруг, словно спохватившись, хлопнул себя по лбу.
– Чер-р-рт! Совсем забыл! У нас ведь тоже есть кое-какие новости. Смотри-ка, что мы видели сегодня возле дальнего продуктового склада...
Антон вынул из кармана сложенный вчетверо блокнотный листок и развернул его на столе. Все трое склонились над бумагой. И Денис увидел рисунок.
На нем очень умело был запечатлен след животного, скорее всего, какого-то грызуна. Денису и прежде приходилось видеть на снегу мышиные следы. И этот был очень похож, благо рисовал явно Антон. У него был хороший глазомер и художественные способности.
Некоторое время Денис рассматривал рисунок, после чего вопросительно глянул на друзей.
– Этот след мы с Антоном случайно увидели около дверей подвала, где замковый склад хлеба, муки и всяких круп, – пояснил Макс. – Два дня назад, как мы уже потихоньку выяснили, туда сгружали мешки с мукой. А если вы их представите, они всегда в муке, и немного муки просыпалось при разгрузке. Там у входа положили бетон, и сверху бетонный козырек закрывает вход от дождя. Поэтому и не размыло водой. И след сохранился.
– А что в нем такого особенного? – удивился Денис. – Возле складов самое место бегать разным мышам и крысам. Шныряют везде, норовят что-нибудь стащить. Мука, что просыпалась, как раз их и привлекла, – резонно предположил он.
– Именно, – с жаром подхватил Макс. – Вот только есть тут одна существенная особенность. Антон, покажи свою ногу.
Антон кивнул и задрал ногу, продемонстрировав друзьям запыленную кроссовку и махристую штанину черных джинсов.
– Видал? – торжественно провозгласил Максим.
– Нога как нога, – пожал плечами недоумевающий Денис. – А что в ней такого особенного-то?
– В ней – ничего, – согласился Макс. – А вот эта, – он кивнул на бумагу с рисунком, – была точь-в-точь такого же размера, что и лапа Антошки. С сорок третьего на сорок четвертый размер. Ничего себе мышка, а?
– Да это уже не мышь, а, пожалуй, вся крыса будет, – поддакнул Антон, опуская, наконец, ногу.
– Точно, крысевич, – кивнул Макс. – Пасюк монстровидный необыкновенный. Ну, Денис, что скажешь?
– Только одно, – убежденно сказал Денис, с трудом переведя дух. – Я бы не хотел встретиться на узенькой один на один с тем, кто оставляет такие
И он без сожаления отложил уже надкусанный ломоть пирога с малиной. Еще совсем недавний аппетит Дениса быстро улетучился, и на душе кривыми и тупыми когтями заскребли невидимые кошки. По всему видать, подобные мышки были не по вкусу даже им; и, видимо, не случайно они приходились Денису старинной родней.
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ. ХВОСТЫ И ЗУБЫ
Весь следующий день Денис был погружен в раздумья, так что даже не всегда слышал, о чем говорили на уроке. Впрочем, особой беды здесь не было: сегодня занятия проводили лицейские Библиотекарь и Архивариус.
В свое время Денис потратил целых три дня на изучение системы библиотечных архивов. Польщенный любознательностью мальчика, старый Библиотекарь долго беседовал с Денисом и даже позволил ему побывать в отделе редких рукописей и самостоятельно там поработать, хотя и очень недолго.
Там Денис свел знакомство с Архивариусом, которому были доступны самые сокровенные секреты Лицея. Так уж устроено на свете, что ответы на наши сегодняшние вопросы и пути решения завтрашних проблем зачастую лежат именно в прошлом. А самое лучшее хранилище информации из прошлого, это, конечно же, архивы, и чем они больше, тем лучше.
Разумеется, Денис не сказал ни тому, ни другому чародею книг и старых свитков самого главного.
Что на самом деле его не так уж сильно интересуют градации библиотечных каталогов по магической минералогии и экспериментальной алхимии или, скажем, характеристики влажности и температуры, при которых следует хранить строго засекреченную информацию. К примеру, о таких таинственных островах, как Гремучий и Ничейный.
В то время Денис Котик пытливо и целеустремленно разыскивал любые сведения о своих предках.
Но к своему глубочайшему изумлению за целых три дня библиотечного корпения над пыльными книгами и рукописными манускриптами он обнаружил лишь схематические данные о родовых пращурах (и о своем в том числе), скупые упоминания в летописях и хрониках каких-то имен, не то дальних родственников, не то просто однофамильцев. И еще – отрывочное рукописное собрание сочинений широко известного в узких окололитературных кругах поэта-реформатора Варфоломея Вдохновенного. Плюс – неизвестный том лирики, написанной этим поэтом, по всей видимости, в годы юношества и первых сердечных увлечений.
Как ни странно, полистав тексты, Денис счел наилучшими у Варфоломея именно ранние стихи. Такое же впечатление у него когда-то осталось при первом, беглом знакомстве с юношеским циклом великого поэта Александра Блока "Стихи о Прекрасной Даме".
Некоторые вирши Варфоломея были Денису очень близки, поскольку повествовали о несчастной любви, необъяснимом нраве коварных девиц и смутном разочаровании во всем сущем на земле. Вплоть до помыслов о самоубийстве из папенькиного длинноствольного пистолета, хранимого, по всей видимости, в старом чулане со времен не то прусской, не то турецкой войны.