Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия)
Шрифт:
— Вот это да, — ахнули девушки.
— В принципе можно и так, — после небольшой паузы сказал Петр и заглянул внутрь открытой панели. Мы не смогли сдержать любопытство и попытались подсмотреть за действиями ученого через плечо. Ну, ничего себе! Да тут столько проводов, что сам черт ногу сломит. И какой же из них надо перерезать?
— Так! Минуточку, — задумался Петр, неторопливо перебирая проводки.
— А быстрее можно? — упрашивали его мы, поглядывая на столб, который почему-то начал пульсировать красным цветом и источать неприятный, но довольно знакомый
— Сейчас, сейчас, — Петр продолжал медленно перебирать проводки. Затем он обратился к нам. — У меня для вас две новости и обе плохие. Во-первых я никак не найду этот центральный провод, а во-вторых я вообще не помню какого он цвета.
— С чем вас и поздравляем, — с сарказмом высказались мы. — Ну, и что же нам теперь делать? Здесь же тысячи проводов и все разнообразной расцветки. Как мы найдем тот, который нам нужен?
— А зачем искать, — неожиданно высказался неогеник. — Давайте возьмем первый попавшийся. Попробуем наугад, так сказать.
— Да вы что, с ума сошли? Вы хотите, чтобы мы все преждевременно отправились на тот свет. Ваш план — полное сумасшествие. У нас ведь, нет никаких шансов на успех.
— Есть! — Петр поднял вверх палец. — Я только, что все просчитал: наши шансы выжить составляют где-то… один к трем миллионам. — И он называет это шансом. Да даже когда в моих самых опасных трюках, что-то не получалось как надо, то даже тогда оставался шанс выжить. А сейчас либо Петр немного просчитался в расчетах, либо наши шансы действительно настолько малы, что даже и судьбу испытывать не имеет смысла. Все равно погибнем. Тем не менее, никто заранее не стал впадать в панику, а лишь тихо стучали зубами в такт жужжащим звукам реактора. А когда от скачущего напряжения взорвалась последняя лампочка, то единственным источником света стал багрово-красный цвет столба в центре комнаты, который перестал пульсировать и теперь горел равномерно. Никогда бы не подумал, что погибну при ядерном взрыве, но… в жизни ведь нельзя все предугадать. Хотя как знать. Может быть, нам повезет, и мы выживем (даже при таких микроскопических шансах).
— И где же мои кусачки? — очнулся неогенетик, похлопав себя по карманам. Затем он извлек необходимый инструмент и склонился над проводами. Наверное, его предки были родом из Греции, потому что, как нам показалось, у него при себе есть абсолютно все. Прямо не человек, а какой-то ходячий универмаг.
— Режьте же наконец! — поторапливали его мы.
— Не мешайте, — вяло отмахнулся ученый. — Я думаю, какой из них нам надо перерезать.
— Вы же сами сказали, что надо действовать наобум!
— Правильно! Поэтому режь синий! — выкрикнула из-за спины Тома наша юная задавака. — Мне этот цвет никогда не нравился!
— Нет, лучше зеленый. Мне этот не нравиться, — наперекор ей советовал Томми.
— Нет! Надо обрезать красный! — выкрикнула Наташа. — В кино, всегда так делают. Красный цвет всегда самый главный!
— А, по-моему, лучше всего будет обрезать желтый, — удалось вставить
— Молчал бы лучше! — обрушились на меня ребята. — Тебя сейчас никто и не спрашивал!
— Ах, так! Тогда знаете, что…
— Да замолчите вы все!!! — громче всех выкрикнул Петр. Все моментально замолкли. — Вы, что хотите, чтобы я сейчас всех угробил? — мы энергично замотали головами. — Ну, тогда стойте и помалкивайте, а то…
Неожиданно горевший столб погас, и в комнате стало совсем темно. Был слышан странный скрежет и прежние жужжащие звуки.
— Какой провод вы перерезали?! — сурово спросили ученого мы.
— А, что такого? Ничего я не резал… Ай! Ну, хорошо красный, красный я перерезал, как вы мне советовали? — после несильного удара Томаса локтем признался он.
— Между прочим, я вам ничего не советовал. Это была идея Наташи.
— Да-а! — возмутилась она. — А кто говорил, чтобы перерезали желтый провод. Тоже я, да?!
— Как уж теперь разница. Все равно нам конец, — сокрушенно вздохнул Петр и, кажется начал всхлипывать. Ну, нет! Только этого нам не хватало. Нет никакого повода для слез. Сейчас мы перенесемся в другой мир и успеем избежать взрыва.
— Ой-ёй, — отозвался неуверенный голос рыжей волшебницы.
— Что значит «ой-ёй»? — настороженно поинтересовались мы.
— Что-то мешает заклинанию перемещения сработать как надо и поэтому оно не действует.
Так! Вот сейчас кажется самое время для паники. Вдруг, совсем рядом с нами что-то щелкнуло, затем раздался негромкий хлопок и… ничего. К кромешной тьме добавилась абсолютная тишина.
— Мы все погибнем, — дрожащим от страха голосом пролепетала принцесса.
— Да не переживайте вы так, Елена Тимофеевна, — утешал ее бывший пират. — Может быть, все еще обойдется, — неожиданно что-то снова хлопнуло и заискрилось.
— Не обошлось, — констатировали все, а затем впали в абсолютную панику. — А-а-а! Мы все умрем!
— Не дождетесь, — Наташа быстро проговорила необходимое заклинание (слава богу, что на этот раз оно все же сработало) и мы успели переместиться в другой мир, до того как все здесь превратиться в руины. Все, что мы успели заметить, это яркая вспышка и приглушенные звуки взрыва реактора, которые снова (как в прошлый раз) потонули в странной катавасии разнообразных звуков.
Часть 7
Должен признать, что наше теперешнее приземление было немного помягче, чем в прошлый раз. Может быть это, потому что Петр упал первым, а на него свалились все остальные? Не знаю. Наверное. Но, уверен, что с этого дня ученый точно, разлюбит путешествия во времени, при помощи магии.
— О-ох! Слезьте с меня, пожалуйста! — прокряхтел он откуда-то снизу. — Тяжело очень.
Мы быстро все слезли на землю и приставили Петра к ближайшему дереву. Интересно, почему каждый раз, когда происходит заклинание перемещение, мы непременно падаем друг на друга, образовывая буквально какую-то египетскую пирамиду?