Денвер Блэк
Шрифт:
— Ты чего? — буркнул я, потирая нос.
— Как ты мог, — загробным голосом прошептала она.
— Что именно я смог? Можно поподробней?
— Ты воспользовался моим состоянием, чтобы овладеть мной.
— Так. — Голова снова начала раскалываться. — Что ты говоришь, я хотел с тобой сделать?
— Ну, воспользоваться тем, что я в отключке и наброситься на меня, как какой-то дикарь.
Кхм… ничего не понимаю. Если она уверенна в том, что у нас ночью, что-то было, тогда почему я ничего не помню? Конечно, алкоголь сильно ударил в голову (она и сейчас болит), но что бы вот так в безпаметсве… в постели… с девушкой… Быть не может. Не верю. Пусть сама попробует доказать, что у нас что-то было, а уж потом может и кулаки распускать. Разумеется, она все слышала и не смогла сдержать возмущения.
— Тебе нужны доказательства, пожалуйста. Во-первых — этот приятный полумрак
— А ты как будто бы еще чего-то обо мне не знаешь? — мысленно буркнул я. Наташа нахмурилась и продолжила.
— Во-вторых, почему на тебе нет брюк?
— Это вопрос или утверждение?
— Это констатация факта.
— Ну, видишь ли, — замялся я. — Не удобно мне спать в одежде. Жарко. Вот и снимаю их перед сном.
— В третьих, каким образом ты оказался рядом со мной в одной постели?
— Наверное, перепутал вчера по пьяни. Ну, кто из нас не ошибался. А что в четвертых?
Зеленоглазка тяжело вздохнула, покачала головой и сбросила одеяло. Ох, ё… не, ну ничего себе. На ней же совершенно ничего нет. Все объемы, конечно впечатляли. Стройные ножки, грудь превосходной формы. Шея, плечи, руки. Их хотелось целовать каждый миллиметр, ощущая восхитительный аромат ее неповторимых духов. В ней все безупречно. Не девушка, а мечта (столь же не досягаема, столь же желанна). Да, уж. На такую, как она, трудно не наброситься, даже при ношении венца безбрачия. Мой обалдевший взгляд и идиотское выражение лица окончательно смутили ее (конечно! Не каждый же день я вижу ее без ничего. Если признаться — это первый раз). Она сердито зарычала и вновь закуталась в одеяло. Теперь уже по самые уши.
— Наташа, — я пытался попросить у нее прощенья, сел на кровать. В начале хотелось просто погладить ее, но под толстой шкурой это будет ей трудно прочувствовать.
— Уходи, — из-под одеяла послышались всхлипывания. — Я никого не хочу сейчас видеть.
— Почему?
— Я чучело. Некрасивая, неряшливая и растрепанная, как последняя оборванка.
— Да бог с тобой. Выброси это из головы. Для меня ты самая прекрасная девушка на всем белом свете. Почему ты вбила себе в голову, что ты некрасивая? Кто тебе такое сказал?
— Ты!
— Я?! — я просто был готов язык проглотить, услышав такие слова.
— Да ты! Уж мысли человек, от меня скрыть не может. Не понимаю? Если, я тебе не нравлюсь, тогда зачем нужны были все эти взгляды, ахи, вздохи и тому подобная дребедень, которую ты раньше говорил. Как дура, верила тебе. Думала, хоть что-то для тебя значу, а ты…
— Значишь, — из-под одеяла появилось заплаканное личико девушки.
— Правда? — ее глаза просияли.
Я улыбнулся и молча кивнул в ответ. Наташа радостно кинулась мне на шею, чуть не завалив на кровать.
— Ночью мне стало немного жарко, вот я и сняла одежду. А когда на утро заметила тебя под боком, решила, что у нас что-то было, поэтому разыграла этот спектакль. Хотела проверить твою порядочность, но после такого признания, окончательно утвердилась в твоих чувствах. Признаюсь честно — ты мне тоже не безразличен, — шептала она, игриво дергая меня за мочку уха. Я в свою очередь, лишь глупо ей улыбался.
Уверен, наше начатое дело зашло бы дальше, если, бы не дурацкая традиция — все хорошее, всегда заканчивается на самом интересном месте. Вот и сейчас, когда мы были готовы отдаться на волю чувствам, нас снова бесцеремонно прервали. Внезапно, послышался страшный грохот пушек и звуковой сигнал, какого-то духового инструмента. Явно намечалась еще одна драка. Абордаж на первый корабль, мы пропустили, потому что один старый пират стал жаловаться на свою долгую и трудную жизнь. Второй шанс мы не должны упустить. Когда Наташа одевалась я отвернулся, и даже не пытался подсматривать (ну, в основном, только из деликатных соображений. Желание подсмотреть, конечно, тоже присутствовало, но не значительное). Я надел брюки, повесил трость через плечо, и мы всем составом насчитывающий два человека (меня и Наташу) поднялись на палубу. А там уже творилась полная неразбериха: все бегали из стороны в сторону, что-то перетаскивали туда сюда, громко матерились, проверяли оружие и заряжали пушки. Теперь понятно, почему они вчера не стали напиваться. Для очередного абордажа необходимо иметь трезвые головы. И вот, послышался первый залп. Тяжелое ядро ударило прямо в центральную мачту захватываемого корабля. Она чудом устояла от такого удара, только слегка накренившись в сторону. Затем пиратский корабль взял резко вправо и два судна с шумом столкнулись
— Простите сэр, — обратились мы к смуглому пирату среднего роста.
— Да? — мореход повернулся. Говорил он прокуренным басом.
— Вы не могли бы объяснить нам: кто эти несчастные и куда их ведут?
— Эти несчастные, как вы там изволили высказаться, выплыли из города-порта Ривенклост, столицы тамошнего государства, и мы их возьмем в заложники с целью получения выкупа. Судя по их, короблю, легко можно определить, что эту команду набирал, сам король. С виду грозный мужик, а фамилия их династии забавная — Конопузовы. По-моему, на этом судне должна была плыть его дочь — Елена Тимофеевна. Они направлялись за границу, для поиска необходимого лекарства, для короля.
— А, что, он чем-то болен? — поинтересовалась Наташа.
— Можно и так сказать. Если, конечно сумасшествие уже называется болезнью.
— Он сошел с ума?!
— Угу, — пират покрутил пальцем у виска. — Слишком сильно любил играть в карты и все время проигрывал. Но не отчаивался. Говорил, что в скором времени ему улыбнется удача. Увы. В тот злосчастный день она явно повернулась к нему не тем местом. После крупного проигрыша у Тимофея Григорьевича совсем поехала крыша. Вообще-то у него и раньше были свои заскоки, но теперь дело явно запахло сумасшедшим домом и смирительной рубашкой. Не, ну представьте себе, он начал разговаривать с мебелью. Мгм… Потом проявилась внезапная склонность, ходить во сне. Пару раз его уже снимали с крыши колокольни. Правда, как он говорит: «его туда злые духи забросили». Затем впал в маразм, заработал болезнь сердца, и в конце концов, его парализовало. А ведь он себе даже наместника не оставил.
— Погодите, — меня вдруг осенило. — А разве его дочь не должна по праву наследовать трон?
— Так, то оно так, — хмыкнул «морской волк». — Но, видите ли, тут есть некоторая формальность. По законам их королевства — если у короля есть сын, то он бы без проблем сядет на трон, даже не дожидаясь своего шестнадцатилетия. У них трон по праву должен переходить от отца к сыну, а затем к другому сыну ну и так далее. Но, допустим, у короля нет сына — у него дочь. Тогда, по закону, дочь короля не может наследовать трон, до своего замужества с какой-нибудь венценосной особой. Ну, там герцогом или принцем.
— Вот это да, — ахнули мы, удивляясь его знаниям о королевских обычаев. — А откуда вы так много знаете, о династии Конопузовых и об их королевстве в целом?
— Элементарно, мои дорогие друзья. У нас, «морских волков», повсюду есть глаза и уши. Не только на воде, но и на суше тоже.
— Вы хотите сказать, что посылаете на берег разведчиков, для изучения местности?
— Ну, типа того, — пират зачесал затылок, стараясь хоть что-нибудь понять из произнесенного мной, но пока его извилины, шевелись со скоростью хромой черепахи. Затем он просто махнул рукой, попрощался с нами и, развернувшись, пошел обратно по своим делам. Мы отошли в сторону для короткого разговора.