Денвер Блэк
Шрифт:
— Скажи, пожалуйста, где у вас тут рынок? Он нас оценивающе осмотрел.
— Прямо, затем направо, потом мимо домика кузнеца и следом за ним как раз будет рынок.
— Спасибо.
— Да не за что, — пожал плечами прохожий, — Только учтите — здешний рынок это сплошная обдираловка.
— И за это тоже спасибо. Учтем, — парень собрался пойти дальше, но Лена задержала его еще ненадолго.
— А, что это у вас за мешочек, а?
— Это, — торговец потряс мешком. — Это я приобрел в лавке старого Джо.
— А, внутри, что не знаешь? Он
— Пока не открывал, но он сказал, что это довольно полезная вещь. Тем более что она досталась мне почти даром — всего лишь за пару десятков монет.
Вдруг из мешка послышались громкие фыркающие звуки, а затем недовольное гавканье. Мы сдавленно захихикали.
— И что тут такого смешного? — не понял торговец.
— Иди, иди, — махнули ему рукой мы. — Ничего особенного. Прохожий хмыкнул и, перекинув мешок через плечо, пошел своей дорогой.
— Хм… Больные какие-то.
— На себя посмотрел бы, — весело бросили ему в след мы.
На рынке же нас ждал еще один маленький сюрпризец. Хотя здесь многое выглядело необычно. Но дело не в том, что здесь присутствовали торговцы абсолютно всех национальностей, рас и цветов кожи (начиная от чукчей и пигмеев, заканчивая чопорными англичанами и вычурными французами) и даже не в том что на прилавках лежало куча разномастного нужного и не нужного товара. А в том, что здесь было довольно мало народу, несмотря на самый час пик. А ведь в эти времена торговля была, чуть ли не основой жизни людей: они могли часами спорить с продавцами из-за какой-нибудь мелочи, сбавляя цену чуть ли не до гроша медью. Тем более, чтобы здесь купить какую-нибудь безделушку нужно быть буквально миллиардером. Чем не место для прогулок? Тем более если у тебя в кошельке еще и предостаточно денег? К сожалению, к нам это не относиться, так как у нас не было ни гроша за душой. Но это я думаю только пока.
— Х-холод-дно, — снова жалобно прохрипела Лена, уже посиневшая от холода. — Д-давай-те к-куп-пим уже чего-ниб-будь теп-пленького. Ш-шуб-бу нап-пример?
— Аг-га? — поддержал ее Том, покрывшись значительной коркой инея. — Ил-ли об-бувь какую-ниб-будь.
— Но чт-то з-десь мож-жно без гр-роша в кар-рмане, — Петр указал на какую-то безделушку, на которой, скорее всего, была дата конца света. С ума сойти. Да, я на такую цифру должен работать пожизненно круглосуточно, без перерывов и выходных. Хотя…
— Н-нат-таш-ша? — позвал я черного мага.
— Д-да.
— Т-ты мож-жешь постар-раться нак-колд-довать нам немно-го ден-нег как в тот р-раз?
— Н-не в-выйд-дет, — развела руками она. — У м-меня уж-же все зам-мерзло и зак-клинание м-мож-жет не пол-лучиться.
— Ну, а т-ты хот-тя бы поп-пытайся.
— Н-ну лад-дно. Ч-чер-рт с в-вами? — зеленоглазая волшебница молча пару раз картинно взмахнула руками в воздухе и после небольшого хлопка на землю упали три золотые монеты.
— И эт-то что… вс-сё? — все скосили взгляд на монеты.
— Я же гов-ворила, что оч-чень зам-мерз-зла и поэт-тому зак-клинан-ние
— Лад-дно, — Петр поднял деньги с земли. — Пок-крайней мере у н-нас уж-же хоть чт-то-то есть. По-пробуем что-ниб-будь куп-пить.
К сожалению, за такие копейки никто не хотел с нами даже разговаривать, не то чтобы предлагать товар и сбавлять на него цену. Единственная надежда, которая у нас оставалась это последний продавец на этом рынке, у которого товар был немного качественней, а цена оказалась вполне приемлемой. Тем более, что и сам торговец выглядел вполне безобидно: пожилой мужчина, азиатской внешности, с усами, в тулупе и тюбетейке. Думаю, что хотя бы его нам удастся хоть как-то уломать.
— Падхады! Налэтай! Пакупай! Разбэрай! — оглашал он на весь рынок, свой явно давно заученный текст.
Вдруг его прищуренный взгляд нашел на наши скромные персоны. Синие от холода и почти голые мы производили впечатление, наверное, каких-нибудь давно бродивших без цели нищих, коих здесь в этом городе было и без того приличное количество. Тем не менее, мы все-таки чем то его заинтересовали иначе бы он не стал нас так пристально осматривать.
— З-зд-д-равст-твуйт-те, — с трудом проговорили мы стараясь широко улыбаться. Это получалось лучше всего, так как на морозе наши лица буквально закоченели.
— Да, чаво надо, а? — неуверенно произнес он.
— Нам Эт-то… ну, в об-бщ-щем… у вас тут есть ч-чего-нибудь теп-пленьк-кого.
— А дэнги у вас при сэбэ имэются? — еще более пристальнее уставился на нас торговец.
— Раз-зуметс-ся, — заверили его мы.
Азиат широко улыбнулся предвкушая приличную прибыль и с ходу стал предлагать нам весь свой ассортимент.
— Выбирай что хошь сюшай… хошь ковер персидский! Ручной работы, сюшай! Нэдорого отдам — всэго дэвяносто монэет за три штуки! Пачти дарам!
— Н-нет-т. П-пр-рост-те н-но…
— Ну, нэт, так нэт. Тогда вазы глинэные, тарэлки фарфоровый, чашки фаянсовый… сто процентный фаянс, сюшай! Нигде такого нэт! Токо у мэня!
— П-пон-ним-мает-те н-нам б-бы…
— Понэмаю! Все понэмаю! — снова завелся продавец. — Вам хочется чего-то красивого. Я првэльно понэл?! Тогда могу прэдложить вам замэчатэльные подлэнники вэликих мастэров таких как…
— П-п-пос-слушайт-те!!! — с огромным трудом прокричали мы уже охрипшими голосами. — Н-нам с-сейчас н-нич-его н-не надо кр-ром-ме теп-плых в-вещ-щей. У в-вас Ес-сть ш-шуб-бы, ш-шарфы, ш-шапки какие-н-ниб-будь?
— Одэжда? Так что же вы сразу нэ сказали, — и тут ж выволок на прилавок вполне сносные теплые вещи, хотя и довольно потрепанный молью и временем. Мы уже было обрадовались, но торговец быстро положил все вещи назад.
— Дэнги впэред? — сухо сказал он.
— Ск-кольк-ко? — без всякой радости спросили его мы.
— Сто двадцат монэт за каждую из этих вэщей. У нас аж глаза полезли на лоб.
— С-сколько?!
— Ну, если вас это нэ устраиваэт, то я слегкостью найду других покупатэлэй.