Департамент «Х». Нано-убийцы
Шрифт:
– Вижу... Пыли-то сколько поднял!
– Теперь и я вижу, – сказал Вельчанинов. – Прямо мне на голову намеревается, подлец, устроиться. Я этого не потерплю и потребую наказания. Сам накажу...
Вертолет приземлился плавно, скалы коснулся без удара, и ни в одну трещину не провалился. Звук двигателя сменился, стал более прерывистым, фыркающим, хлопающим. Винты заметно снизили скорость вращения. Встали Турумтай и его люди, до этого сидящие на камнях.
– Терек, пора... – сказал Турумтай.
Винты были готовы вот-вот остановиться. Второй вертолет висел сбоку, но достаточно высоко над землей, и даже пыль не поднимал.
–
Звука выстрела слышно не было, но сам вертолет вдруг зачихал и стал резко заваливаться в сторону, уходя от скалы.
– Я выстрелил в двигатель, – сообщил Валеев. – Бронебойной пулей.
И тут же заговорил пулемет. Подполковнику Лукошкину не пришлось разбирать камни из маскировки своей норы. Заваливающийся набок вертолет попал в сектор обстрела, и крупнокалиберные пули разнесли стекла пилотской кабины вдребезги. Куда упал вертолет, видно не было, но звук взрыва и столб черного масляного дыма было слышно и видно хорошо.
С другой вертушкой все было закончено в считаные секунды. Первым у сдвинутой вбок двери оказался подполковник Вельчанинов со своими офицерами. Стучать, чтобы попросить разрешения войти, надобности не возникло. Вертолет был захвачен сразу. Турумтай опоздал всего на пять секунд, но последовать совету Кирпичникова и дать в лоб прикладом американскому офицеру, выброшенному из салона чьим-то ударом, все же успел. Особой надобности в этом ударе не было, но сказалась ненависть офицера «Корпуса стражей исламской революции» ко всему американскому, и Турумтай не пожелал сдерживаться. Еще через несколько секунд из вертолета выбросили пилота и бортмеханика. Второго пилота «Ирокез», видимо, не имел...
Допрос пленников ничего не дал. Американцы вели себя заносчиво, угрожали и на вопросы отвечать отказывались. При этом хорошо понимали, что их ждет в любом случае, и не видели причин для откровенности. Интенсивных мер допроса к ним не применяли, не имея на это времени; добровольно же стать сговорчивыми никто из троих не захотел.
– Без них дорогу найдем? – спросил Кирпичников проводника Джафара – естественно, через переводчика.
– Найдем.
– Турумтай, ты лично Женевскую конвенцию о военнопленных подписывал?
– Нет, эфенди полковник. И даже Иран ее не подписывал. Когда-то шах не захотел. Нам хотели навязать эту конвенцию во время войны с Ираком, но тогда тоже не довели дело до конца.
– Пленники в твоем распоряжении. Все, и полицейские тоже.
Глаза иранца заблестели радостно и злобно. Он отдал команду своим бойцам, и пасдараны прикладами и стволами погнали пленников под скалу, где содержали связанными двух афганских полицейских. И сам иранский подполковник двинулся следом. Он желал лично увидеть, что произойдет.
Кирпичников старался не смотреть в спину Турумтаю, потому что кровожадность последнего не радовала глаз. Кроме того, именно полковник отдал пленных на расправу иранцам и чувствовал свою вину. Но иного выхода не было, потому что вертолету и без того было бы трудно вместить весь отряд. А тут еще и пленники... А как они поведут себя в дальнейшем, было неизвестно. За ними нужен постоянный присмотр. А самое главное, миссия, которую выполняли и россияне, и иранцы, была совершенно негласной. Оставшиеся в живых обязательно разгласили бы ее. Вывод напрашивался сам собой: пленники должны замолчать навсегда. При всей
– Лесник, – позвал Владимир Алексеевич. – Лесник, ты где?
Подполковник Лукошкин оказался рядом через несколько секунд.
– Где твой пулемет?
– Пока на месте. Откуда стрелял, там и оставил.
– Грузи в вертолет, может сгодиться при атаке. Осмотри вооружение вертолета. Там справа и слева спаренные пулеметы, крупнокалиберный пулемет на носу... Проверь боекомплект и исправность. Возможно, нам придется начинать атаку с воздуха. Это создаст эффект неожиданности.
– Вертолет мы уже осмотрели, – сообщил Вельчанинов. – Боекомплект полный, на борту есть два «Стингера» – на случай встречи с вертолетом противника. Интересно, какую вертушку американцы намеревались сбить? Не ту ли, с гуманитарной помощью?.. Кстати, на каком вертолете летит наш груз?
– Не знаю. Нужно спросить Турумтая. Он сейчас внизу.
– Он говорил, – сказал полковник Денисенко. – «Ми-17». Их закупила ООН для доставки гуманитарных грузов. Тринадцать тонн сразу несет. Хорошая машина. Хоть такие машины у нас делать научились...
– К сожалению, машина в самом деле хорошая, – поморщился Вельчанинов.
– Чем ты, Василий Юрьевич, недоволен? – не понял Кирпичников.
– Если они вылетели так же рано, как американцы, мы их не догоним. «Ми-17» намного более скоростной, чем «Ирокез», даже с полной загрузкой. А у нас тоже будет небольшой перегруз. Нужно быстрее лететь.
Кирпичников включил сигнал вызова на своем «подснежнике». Хотя ему нужен был только подполковник Турумтай, но по этому сигналу свои радиостанции должны включить все.
– Я – Первый. Вызываю Пустельгу. Вызываю Пустельгу.
– Я – Пустельга. Первый, слышу хорошо.
– Груз на каком вертолете отправляют?
– Российский, «Ми-17».
– Когда должны вылететь?
– Наверное, уже летят. Обычно вылетают с рассветом.
– «Ми-17» имеет более высокую скорость в сравнении с «Ирокезом». Мы не сможем его догнать. Нужно быстрее лететь. Собирай своих людей. Срочно.
– Понял. Они переодеваются. Не хотят носить форму афганских полицейских. Но я все же приказал забрать форму с собой. Может сгодиться.
– Пленники...
– Лежат рядом с полицейскими. Их найдут всех вместе и похоронят. Мы не стали возиться.
– Ладно. Поторопись...
В кресло пилота сел не подполковник Вельчанинов, а офицер его ОМОГ майор Волченков. Сел сразу, пока другие занимались каждый своим делом, когда еще пытались допросить захваченных американцев и не слишком еще торопились вылетать, – и сразу начал с изучения системы управления, которая, впрочем, мало отличалась от той, на которой майор проходил обучение. Разница была только в расположении приборов, но с этим разобраться было проще, а нарабатывать привычку было вовсе не обязательно. Заметно отличалась система управления вооружением борта, но это боевому офицеру освоить было несложно. Волченков интуитивно понимал, как управлять пулеметами, как искать цель, как стрелять. Поработать с вертолетным прицелом можно было даже на земле, чем майор и занялся. А сама ручка управления машиной в полете мало отличалась от аналогичных на вертолетах производства разных стран.