Департамент переселения
Шрифт:
– Странные существа люди, – сказал мой собеседник. – Всю жизнь мечтают о чем-то недостижимом. Спроси их, к примеру, нравятся ли вам острова Карибского моря, где под пальмами, на белом песке, можно загорать под лучами жаркого солнца, и они не задумываясь, ответят – нравятся. А как только начинается предметный разговор, и речь заходит о том, где они хотят жить, вдруг выясняется, что им дороже всего на свете то существование, которое они вели. И это неудивительно, мой друг, ведь каждый созидает для себя ту действительность, о которой мечтает, погружается в ту реальность, которой он достоин. И кому
Я проснулся оттого, что ощутил легкое прикосновение к ребрам. Перекатился на бок.
– Ты что? – Дана не спала.
– Что?
– Ты чего-то испугался?
– Просто мне стало щекотно.
– Я боюсь, Игорек, действительно боюсь…
– Я тоже.
– По тебе это совершенно незаметно. Ты ведешь себя так, как будто ничего не случилось.
– Это потому, что бояться бессмысленно. Мы все равно ничего не изменим. Надо просто жить, и получать удовольствие от жизни.
Она задумалась. Прижалась ко мне:
– Ты абсолютно прав. Дай пощекочу еще.
– Не трогай! – я вскочил с кровати. – Послушай! Почему ты всегда делаешь не то, что нужно! Почему ты никогда не бываешь разумной?! – Голос мой в тишине прозвучал резко. Намного резче, чем бы мне того хотелось.
– Да что с тобой?! – Она расплакалась. – Что с тобой такое?! Я просто хотела тебя погладить.
– Ладно, – смягчился я, присел на край кровати и положил ладонь ей на голову: – Не обижайся. Меня тоже переполняют эмоции… У меня их столько. Если бы ты только знала. Эмоции, – повторил я. – Иногда я думаю, что без них было бы намного лучше. Иногда… наслаждаюсь тем, что я чувствую…
Я лег рядом с Даной. Она положила голову мне на плечо. Так мы и лежали, время от времени переговариваясь о всяких пустяках, до самого утра…
Три дня прошли незаметно. Мы занимались в эти три дня самыми простыми вещами – любили друг друга, смотрели телевизор, она читала мне вслух написанные недавно стихи, еще мы гуляли по дождливым улицам, покупали еду в супермаркете, а по вечерам пили вино. На второй день, даже умудрились так напиться, что с утра я почувствовал симптомы похмелья. Что было более чем странно. Я никогда не ощущал ничего подобного. Пожалуй, я был счастлив в эти три дня. Если, конечно, я правильно понимаю, что такое счастье. Слишком уж это понятие нерационально…
Тело после усыпления подвергают кремации. Так что долго собираться не пришлось. Мы просто оделись торжественно по такому случаю, сели в катер и полетели в Департамент переселения. Я вел машину неспешно, поглядывал на Дану. Она кусала губу, по щеке ползла слеза. Мне захотелось, как-то ее поддержать, ободрить.
– Не бойся! – сказал я. – Все будет в порядке.
– Прекрати меня утешать.
Впереди вдруг появился незнакомый катер, замигал габаритными огнями. Пилот стал сбрасывать скорость, так что мне пришлось в спешном порядке переключиться на ручное управление и перевести штурвал в положение «дрейфа». Заработало устройство внешней связи.
– Садитесь.
– Вы
– Садитесь, говорю!
– Какой-то сумасшедший, – обернулся я к Дане.
– Сделай, как он хочет, – сказала моя жена, – нам все равно нечего терять. – Хоть какая-то отсрочка.
– Ты опять за свое?! Нас ждем рекордер психоматрицы. Через пару часов мы будем совершенно свободны.
– Я прошу тебя.
Снизу послышался требовательный гудок. Я снова глянул на жену – она смотрела на меня умоляюще, и повел катер на посадку. Без магнитных площадок приземление вышло крайне некомфортным. Днище соприкоснулось с твердым грунтом, и кабину сильно тряхнуло.
Дверцу распахнули снаружи.
Их было двое. Парень и девушка. Оба в камуфлированной одежде, с масками на лицах.
– Скорее, – проговорил девушка, – пересаживайтесь к нам.
– Зачем? – возмутился я.
– Мы хотим вас спасти.
– Слава богу! – выдохнула Дана и первой выпрыгнула из катера. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Мы пересели в летательный аппарат странной парочки и полетели с ними куда-то за город. Парень гнал машину на полной скорости, не слишком заботясь о соблюдении правил полетов. Несколько раз за нами даже начиналась погоня, но полицейские катера, управляемые примитивной системой автопилотирования, быстро отставали.
Катер приземлился, отлетев от Москвы километров на двести. Мы долго шли по пустынным районам какого-то провинциального городка. Редкие прохожие не обращали на нас никакого внимания – они просто следовали по своим делам. Людям давно уже не было дела друг до друга, их занимала работа, их волновали бытовые проблемы. Да и почему, спрашивается, они должны думать о чем-то еще?! Это в высшей степени неразумно.
Мы зашли в подъезд пятиэтажного дома. Наш провожатый отомкнул железную дверь, ведущую в подвал. Мы спустились по темной лестнице и оказались в небольшой комнате. Бросались в глаза красочные плакаты на стенах и прислоненные к стене автоматы. Этого только не хватало! Было здесь и несколько человек. Все в камуфляже.
Один из них, коренастый и угрюмый, поднялся, протянул ладонь. Я замялся, но потом ответил взаимностью. Рукопожатие у здоровяка оказалось крепким.
– Николай! – представился он.
– Игорь. Моя жена Дана…
Нам предложили сесть. Признаться, меня здорово начала волновать вся эта ситуация. Не удивлюсь, думал я, если мы оказались на базе террористов. Незнакомцы смотрели на нас с интересом.
– Выпьете что-нибудь? – предложил тот, что привез нас в это место.
– Спасибо, я, пожалуй, откажусь.
– Что-нибудь покрепче, – попросила Дана. Я покосился на нее с осуждением. Ну, почему ей нужно всегда вести себя столь неразумно. Рациональность и здравый рассудок – вот, что позволяет выпутаться из любой ситуации. Даже самой скверной.
Ей налили почти полстакана неразбавленной водки, и она выпила залпом.
– Спасибо.
– Может, объясните, что здесь происходит? – сказал я раздраженно.
– Конечно, – ответил Николай. По интонации его голоса я заключил, что он здесь главный. – Может, это прозвучит безумно, Игорь, но мы имеем дело с настоящим заговором.