Департамент Правосудия
Шрифт:
– Что-то случилось?
– спросил шеф, уловив моё настроение.
Я спешно пересказала услышанное.
– Опять ты их не видела?
– Нет, сэр, мне показалась, что именно эти голоса сильно уж выделились неожиданно из общего шума, а затем потонули в нём, как будто...
Он прервал меня.
– Как будто именно это тебе нужно было услышать?
– Да, - я кивнула.
– Это медальон, - Судья поднялся и встал у окна.
– Я тебе говорил, если эта безделушка тебя примет, то очень поможет, - он стоял спиной ко мне, распущенные волосы, которые,
– Кто они такие?
– спросила я, - ваши ученики?
– Сама не догадываешься?
– он обернулся ко мне.
– Догадываюсь, - кивнула я, - но я не об этом, что они такое? Духи или?
– Или, - кивнул Судья, - Что, по-твоему, страх и ужас?
– Эмоции и чувства, - не раздумывая, ответила я.
– Правильно, малышка, - кивнул он.
– Но разве у них есть телесная оболочка?
– У всего она есть, мы тоже выглядим по-другому, у всего она есть. Даже у эмоций. Особенно у тех эмоций, - он повысил голос, - которые испытывают больше всего людей во всех мирах, самые яркие и часто испытываемые чувства.
– Он подошёл ко мне и нагнулся надо мной, как и раньше, я затаила дыхания и замерла, а он уже тише продолжил:
– Это страх, ужас, любовь и надежда, - Он выпрямился.
– А у кого два других чувства?
– любопытство взяло вверх.
Он покачал головой.
– Не у нас.
– У Чумы это боль и отчаянье, у Смерти - безнадёжность и ничто, у Голода - безрассудство и жажда.
Ага, значит у каждого свои спутники. Интересно. Все они одно и тоже, просто в разных вариантах.
И до меня неожиданно дошла ещё одна мысль. На секретарей влияют не Всадники, а их адепты, они "питаются" чувствами девушек.
– Сэр, - я снова решилась на попытку узнать ответ на один из терзающих меня вопросов.
– А медальон, он ограждает меня от влияния, ваших учеников?
– Да, - кивнул он - сама догадалась?
– Про что?
– Про то, что влияем не мы на грешников, а адепты?
– Только что, - я опустила голову.
– Молодец, - он снисходительно улыбнулся.
– Можешь идти, работать, то, что ты мне сказала, я приму к сведенью, думаю, стоит вызвать их сюда, Только башня изолированы от "ушей", не распространяйся нигде о том, что знаешь.
Я кивнула. Изолированы, говорите, ага, а откуда тогда слухи о наших несуществующих отношениях? Но я промолчала и выскользнула из кабинета, а через час на пороге появились они, самые яркие и как это не абсурдно звучало, самые прекрасные чувства, Страх и Ужас....
13 глава
Действительно, куклы. Даже внешне они не выглядели живыми людьми, хотя являлись их подобием. Фарфоровые лица, точёные скулы, идеально очерченные ярко красные губы, длинные, чёрные волосы, перехваченные алой лентой на затылке, яркие карие глаза, длинные музыкальные пальцы с идеальным маникюром на длинных ногтях. Одеты они были в лёгкие красные рубашки в тон ленте на волосах и белые, уже устаревшие, брюки-клёш, на их фигурах они сидели
Когда Судья открыл дверь и вышел им на встречу, они синхронно склонились перед ним.
– Вы звали учитель?
– хором спросили они.
– Да, - он отошёл от двери, приглашая их войти, затем кивнул ошарашенной мне.
– Никого не пускать. Если ты понадобишься, позову, звонки тоже не переключать. И он скрылся в кабинете. Я перевела дух.
Они, действительно, идеальны, разве такие могут существовать?
Я немного пришла в себя, выпила стакан воды и ушла в работу с головой, через полчаса в приёмную без стука, вошёл Смерть и замер, увидев меня.
– Он тут?
– спросил четвертый Всадник.
– Да, но он занят, пускать не велено, - отчеканила я равнодушно профессиональным тоном.
– Даже меня?
Хотела ляпнуть " А вас тем более" но промолчала, улыбнулась.
– Простите, на ваш счёт не было особых распоряжений, сэр.
– Я поражаюсь твоей наглости, девочка, - он сел на диван и закинул ногу на ногу.
Я кинула на него короткий взгляд и снова обратно вернулась к прерванному занятию.
– Скажи честно, как тебе удалось, минуя правила попасть сюда? Или Милана права, ты его любовница, ну тогда понятно, почему ты всё докладываешь своему шефу, - он хмыкнул.
Я не поднимала глаз.
Было больно и противно, но устраивать истерики при нём я не собиралась. Не дождётся, я нацепила дежурную улыбку и медленно подняла на него глаза.
– Вы, как я погляжу, завидуете?
– Проговорила я.
Дашка, тормози, он тебя прибьет, и никто не успеет тебе помочь, молчи! Орал внутренний голос.
Я прикусила язык и снова опустила глаза.
Какое-то время мы молчали, затем я услышала совершенно неожиданное признание.
– Зачем тебе он? Что ты в нём нашла? Любить он не умеет, никогда не умел. Я могу тебе дать гораздо больше.
Я вздрогнула и удивлённо вскинула голову.
Что он может мне дать. Могилу и червей в довесок? Эх, Дашка, лучше гипс и кроватка, чем цветы и оградка! Я покачала головой и проговорила:
– Нет, сэр, позвольте мне отказать вам.
– Посмотрим, что ты скажешь потом, поверь, я не привык сдаваться.
Он встал и вышел из приёмной. Я в смятении смотрела на дверь.
Что происходит? Меня пытаются отбить? Или соблазнить, или убить? Или всё сразу? Я вздрогнула, по спине прошёл холодок.
Дверь кабинета отварилась, и в приёмную вошёл один из адептов, внимательно посмотрел на меня и кивнул.
– Пройди в кабинет, - голос у него был какой-то мурлыкающий и нежный, но от него веяло угрозой. Я кивнула кротко и вошла в кабинет вслед за ним.
Два ученика сидели за столом, а Судья сидел на краешке подоконника, как и в нашу первую встречу.
Он кивнул мне.
– Сядь, расскажи подробнее о том, что сегодня услышала.
Я присела на краешек ближайшего стула и осторожно начала пересказывать всё услышанное.