Депутат за семь миллионов

Казанцев Кирилл

– Ты, как другие люди, дверью пользоваться не умеешь?

– Извини, далеко обходить. Быстренько собирайся, и сваливаем. Тут небезопасно. Идти сможешь?

– В санатории доктора хорошие, подлечили, – Маша даже не стала спрашивать у Ларина, что именно случилось, знала – зря он «волну не погонит».

Все, кто работал с Дугиным, умели собираться быстро. Женщина побросала в сумку свои немногочисленные вещи, взвесила на ладони женский роман, в котором непрочитанными оставались лишь последние пять страниц, и бросила его на тумбочку – кому-нибудь да

пригодится.

Андрей помог Маше спуститься из окна. Она спрыгнула ему прямо в руки. Он мягко поставил ее на траву и забросил сумку на плечо.

– Где твоя машина или ты снова приехал на мотоцикле? – на ходу интересовалась женщина.

– Ни то и ни другое. У меня сегодня транспорт был слишком приметный. Пришлось бросить.

Ларин подвел Машу к дырке в ограде. Вскоре они уже шагали по шоссе.

– Дугин о себе знать давал?

– По-прежнему глухо. Так что помочь тебе в этом я не могу.

– Ладно, как-нибудь и сами справимся, хотя и придется потрудиться.

– Можно я тебя под руку возьму? – не дожидаясь согласия, Маша уцепилась за локоть Андрея и, чуть прихрамывая, двинулась рядом с ним.

Через некоторое время они оказались в лесу. Разбитая машинами грибников дорога петляла между старыми соснами.

– К себе возвращаться я не могу.

– Тебя вычислили?

– Не то слово. Спалился по всем параметрам. Можно сказать, что я сейчас в бегах нахожусь, и очень многие хотели бы меня найти. Тебя, кстати, тоже.

Маша не стала уточнять причин такого явления. Ларин захочет – сам скажет.

Продравшись сквозь кусты, мужчина и женщина спустились с откоса и оказались на загородной автобусной остановке. Андрей глянул на расписание.

– Вот черт, ближайший автобус на Москву только через два часа, – он подтолкнул к урне брошенную кем-то пустую пачку из-под сигарет. – Придется голосовать.

Ларин вскидывал руку, но редкие машины проносились мимо.

– Может, попробуем испытанный способ? – предложила Маша. – Голосовать буду я, а ты спрячься в кустах. Мужики охотно подбирают женщин.

– Если только жена с ним в машине не едет, – уточнил Андрей, – но у меня есть и другой способ, – он вытащил купюру, зажал ее в пальцах и снова вскинул руку.

По шоссе к ним приближался микроавтобус. Водитель мигнул поворотником и сбавил скорость.

– Видишь, мир не без добрых людей.

Микроавтобус подрулил к остановке. Кто сидит в салоне, было не рассмотреть. Маша и Андрей видели только свои отражения в зеркальных тонированных стеклах. Ларин подергал ручку, но дверца так и не поддалась.

– Сильней тяни, – раздался из салона знакомый голос.

Дверца отъехала.

– Что-то не так? – на удивленных агентов тайной организации по борьбе с коррупцией с улыбкой смотрел ее руководитель.

– Вот это сюрприз, Павел Игнатьевич. Какими ветрами вас сюда занесло?

– Вы, кажется, в Москву собрались или просто погулять вышли? – поинтересовался Дугин, когда микроавтобус уже катил по шоссе.

Павел Игнатьевич сидел в мягком кресле, впервые Андрей видел

его в спортивном костюме, колени прикрывал клетчатый плед.

– Я из больницы убежал, – ухмыльнулся Дугин, – прямо из реанимации, из-под капельницы. И мне, Андрей, про твои «художества» уже доложили.

– Думаю, что не про все, – парировал Ларин.

– Мне достаточно и того, что знаю. Вот и поехал Машу предупредить. А теперь ты рассказывай.

Андрей сухо пересказал события последних дней. Павел Игнатьевич только головой качал.

– …значит, теперь тебя и на пушечный выстрел к Стариканову подпускать нельзя.

– А я думаю, все с точностью до наоборот, – возразил Ларин.

– Похоже, у тебя есть план.

– Заранее знаю – вы скажете, что все это полное сумасшествие. Но хотя бы выслушайте.

– Не умирай до расстрела, – посоветовал Дугин. – Я тебя внимательно слушаю.

Андрей говорил, а Павел Игнатьевич вновь качал головой. И при каждой очередной просьбе Ларина загибал пальцы.

– Ну, как, одобряете? – поинтересовался Андрей.

Дугин беззвучно шевелил губами, словно вел с кем-то заочный диалог. Маша одобрительно глянула на напарника и взяла его за руку.

– Что ж, ты придумал, тебе и выполнять, – произнес наконец Павел Игнатьевич и принялся разгибать пальцы один за другим, говоря при этом: – Людей я тебе дам. Против помощи Маши не возражаю. Надежный человек в «Останкино» у меня есть. А вот обработку режиссера телевизионного ток-шоу придется тебе самому производить. Наши аналитики компромат на него подберут.

Микроавтобус с тонированными стеклами мчался к Москве.

Глава 13

Телевизионщики народ надменный, особенно режиссеры. Они мнят себя вершителями дум и чаяний общества. В чем-то это справедливо. Через телевизор в головы так называемых простых людей ежедневно вбиваются нужные власть предержащим мысли. И именно телевизионщики заняты этим делом, ведь владеют необходимыми технологиями, умеют давить на чувства, заставляют простых смертных плакать, смеяться, сопереживать. Особенно искусны в этом режиссеры различных ток-шоу. Но только самым талантливым и беспринципным поручают делать политические «спектакли».

Дмитрий Петрович Кореневский был одним из них. Именно он готовил шоу с участием Стариканова. Была уже подобрана нужная публика для зрителей, испробованная система телефонного и интернет-голосования должна была выдать нужный результат.

Режиссер Кореневский был известен среди коллег тем, что придумал оригинальное сравнение. Он как-то сказал, что Останкинская телебашня – это гигантский шприц, которым зомбируют население.

Дмитрий Петрович в хорошем расположении духа покидал телевизионную студию. Все шло как по маслу. К тем деньгам, которые платила ему телекомпания, Стариканов добавил и от себя лично – «в конверте». И конверт этот оказался очень пухлым. А не обложенные никакими налогами суммы, о которых вдобавок ничего не знает жена, это всегда приятно.